Сергей Веригин - Противостояние. Борьба советской контрразведки против финских сецслужб (1939-1945)

Э. Эльфвенгрен, М. Косонен и Э. Лайдинен в монографии «В тылу противника. Финская разведка в Восточной Карелии в 1939–1944 гг.» пишут: «Радисты отрядов дальней разведки были специалистами высокого класса в своей области, обладали хорошей физической формой и психикой. Радист сразу же отправлял полученные сведения домой и получал оттуда директивы. Радист также отправлял в эфир заявки на продовольствие и разные необходимые предметы, а также заказывал самолет для вывоза раненых и больных разведчиков или всего отряда. Радисты, хорошо справлявшиеся со своей работой, имели большой спрос среди отрядов дальней разведки. Например, с апреля 1942 г. в отделе Паатсало успешно работал радист Эйно Сайлу, капрал по званию, который в период позиционной войны совершил 15 походов в советский тыл» [313].

Финское военное командование, помимо информации, полученной непосредственно от разведчиков с помощью наблюдений, получало ее также из тех документов, которые разведчики приносили с собой после возвращения на базы дислокации из советского тыла, и допросов доставленных ими пленных.

Хотя на Карельском фронте в силу природных и географических условий не было сплошной линии фронта, в период позиционной войны 1942–1944 гг. финским разведывательно-диверсионным отрядам и группам стало значительно сложнее пересекать ее пешим порядком или зимой на лыжах. Происходило укрепление советской обороны, на базе Управления Пограничных войск НКВД Карело-Финского округа 30 ноября 1941 г. было сформировано Управление войск НКВД по охране тыла Карельского фронта. Одной из главных задач этого управления стала борьба со шпионажем противника, финскими и немецкими десантными и диверсионными группами.

В этой связи руководство финской военной разведки с 1942 г. сделало упор в заброске диверсантов в советский тыл посредством самолетов, в том числе и гидросамолетов. С одной стороны, это ускоряло доставку разведывательно-диверсионных групп в советский тыл, с другой стороны, сокращало число потерь среди финских разведчиков.

Э. Эльфвенгрен, М. Косонен и Э. Лайдинен в монографии «В тылу противника. Финская разведка в Восточной Карелии в 1939–1944 гг.» приводят таблицу с общими данными по транспортировке воздушным путем дальних финских разведчиков в 1941–1944 гг. [314]

Транспортировка отрядов финской дальней разведки (1941–1944)

Разведотряд Хювонена стал первым отрядом из отдела Вехнияйнена, который доставили в советский тыл на самолете. В докладе отряда о транспортировке говорилось следующее: «Как доставка отряда до места, так и его вывоз с территории деятельности прошли очень успешно. Об этом можно говорить только хорошее. Стоит надеяться, что так будет проходить чаще. Это бережет силы разведчиков, ускоряет сам поход и устраняет опасности, которые таят в себе пересечение линий, а также трудности, связанные с этим» [315].

С наступлением весны 1942 г. и вскрытием озер при переброске финских разведчиков на советскую территорию более активно стали использовать гидросамолеты. Во многих отчетах финских диверсионных отрядов, которые они составляли после возвращения на свои базы, говорилось о том, что использование самолетов давало им чувство безопасности. Например, в случае ранения или неудачного выполнения задания вернуться обратно на самолете можно было как одному человеку, так и всему отряду. Когда заканчивалась еда, не надо было искать ее в находившихся поблизости деревнях, что могло привести к раскрытию отряда. Таким образом, финские разведчики прибывали в глубокий советский тыл на выполнение заданий не измотанные многодневными пешими переходами. Многие вопросы, связанные с обеспечением финских разведывательно-диверсионных отрядов и групп всем необходимым, могли решаться с помощью самолетов [316].

В период позиционной войны (декабрь 1941 — июнь 1944 г.) одна из главных задач, стоящих перед 4-м отдельным разведбатальоном и его ротами, заключалась в выведении из строя Кировской железной дороги. И в этом плане следует отметить как некоторые успехи финских дальних разведчиков (подрыв участков железной дороги), так и неудачи, связанные с военным отпором как со стороны армейских подразделений, так и войск по охране тыла Карельского фронта.

Так, в начале декабря 1943 г. перед разведотрядом Илмари Хонканена из 3-й роты 4-го разведывательного батальона была поставлена задача подрыва Кировской железной дороги в районе ст. Майгуба. 6 декабря 1943 г. разведотряд проводил минирование в южной части этой станции. Однако минирование было прервано в связи с появлением охраны дороги. Финским разведчикам удалось с помощью красного фонаря остановить поезд, который шел из южной части Медвежьегорска. Паровоз вел за собой 42 вагона. Состав остановился рядом с заминированным участком. Диверсанты обстреляли поезд всеми видами вооружения. В это время фенрик Суло Уйтто закончил заряжать взрывное устройство, установил под последним вагоном 20-килограммовый тротиловый снаряд и взорвал его. Когда подрыв паровоза был установлен, разведотряд покинул место в западном направлении. Скорость езды на лыжах у диверсантов была такой высокой, что преследователи не могли догнать финских разведчиков [317].

Но так было не всегда. В декабре 1941 г. разведывательно-диверсионная группа 3-й разведроты 4-го разведбатальона в составе 17 человек под командованием лейтенанта Корхонена совершила выход в тыл Красной Армии на Ругозерском направлении с задачей совершить подрыв полотна Кировской железной дороги на участке севернее ст. Кочкома и пустить под откос воинский железнодорожный эшелон. Не доходя примерно 8 км до железной дороги, разведгруппа попала на минированную лыжню, и два человека выбыли из строя. Группа вернулась обратно, не выполнив задания [318]. В феврале 1942 г. разведгруппа этой же роты в составе 15 человек (командир лейтенант Корхонен) вышла в тыл Красной Армии с задачей разведать наличие советских частей в районе ст. Кочкома. Группа, передвигавшаяся на лыжах, встретила на своем пути финскую разведывательную группу под командованием майора Маевского из 1-го батальона 10-го пехотного полка, возвращавшуюся с задания и собравшую разведывательную информацию о наличии частей Красной Армии в районе ст. Кочкома. Так как задание разведывательных групп было одинаковым и оно было выполнено, группа лейтенанта Корхонена возвратилась обратно [319].