Владислав Голдин - Генералов похищали в Париже. Русское военное Зарубежье и советские спецслужбы в 30-е годы XX века

Председатель РОВСа во многом связывал деятельность «Внутренней линии» во Франции с именем генерала Шатилова, который сам признавался ему, что когда Закржевский остался без руководства (после действий Эрдели), то именно он взял его под свое крыло и возглавил его деятельность. Кстати, и анализ материалов переписки генерала Шатилова свидетельствует о том, что он поддерживал тесную связь с Закржевским. При этом генерал Миллер не исключал, что Шатилов руководил деятельностью «Внутренней линии» не только во Франции, но и всей этой организацией в целом, хотя и тщательно скрывал это от него. Председателя РОВСа весьма интересовал вопрос, продолжает ли генерал Шатилов играть какую-то роль в деятельности этой организации в настоящее время или нет. Миллер считал, что это должен знать капитан Фосс, и задавался вопросом: если не генерал Шатилов, то кто же возглавляет сейчас всю организацию «Внутренней линии», считающей себя стоящей над РОВСом и «Национальным Союзом Нового Поколения»?

«Как видите, у меня возник целый ряд вопросов и кроме Вас мне не к кому обратиться, чтобы вывести меня из этого тумана, которым я чувствую себя окутанным вследствие умышленно в свое время утаенной от меня всей этой организации, в которую привлекались почти исключительно члены РОВСоюза» {640} , — писал генерал Миллер в Софию генералу Абрамову 2 марта 1936 года. Остается вопросом, почему председатель РОВСа обращался именно к генералу Абрамову: то ли зная о его прежних дружеских отношениях с генералом Шатиловым или же подозревая его самого в руководстве этой организацией, так как она активно действовала на территории возглавляемого им III отдела Союза и от ее имени с ним взаимодействовал капитан Фосс, доверенное лицо Абрамова.

Так или иначе, но анализ переписки этих двух руководителей РОВСа — Миллера и Абрамова — свидетельствует о том, что Абрамов, давно и действительно много знавший о «Внутренней линии» и по существу бывший одним из ее теневых руководителей, давал уклончивые, неискренние и не удовлетворяющие председателя РОВСа ответы.

Как следует из материалов переписки генерала Миллера, он восстановил деятельность «Внутренней линии» во Франции (прекращенной ранее на основании распоряжения начальника I отдела генерала Эрдели) по просьбе приехавшего из Болгарии капитана Фосса, но поставил при этом определенные требования. Смысл их сводился к тому, что Закржевский должен был докладывать обо всех действиях «Внутренней линии» генералу Скоблину, а последний — Миллеру. Все указания и информации по «Внутренней линии» на территории I отдела РОВСа должны были исходить непосредственно от председателя Союза или с его одобрения. Закржевский никому не должен был сообщать, что передается или происходит по «Внутренней линии». Но сам генерал Миллер признавался в феврале 1936 года, что он не знает, выполнял ли капитан Закржевский первые два его указания, но, как стало известно председателю РОВСа, тот по-прежнему (несмотря на официальный запрет) ставил генерала Шатилова в известность обо всем, что происходило по «Внутренней линии».

В январе 1936 года Е.К. Миллер сообщал генералу Абрамову, что выслал капитану Фоссу 1000 франков из средств «Фонда Спасения России», но о назначении и расходовании этих средств он сведений не имеет и поэтому не может сказать, насколько они расходуются по прямому назначению ФСР. Напомним, что средства этого Фонда предназначались для секретной работы специального назначения в России. Председатель РОВСа писал также, что расход на «Внутреннюю линию» во Франции составляет 350 франков в месяц, но опять-таки сопровождал эту информацию замечанием, что ему неизвестно, по прямому ли назначению ФСР расходуются эти деньги {641} .

Делясь размышлениями и беспокойством по поводу «Внутренней линии» в февральском (1936 года) письме генералу Абрамову, председатель РОВСа замечал, что если ее деятельность на территории вверенного тому III отдела удовлетворяет, то он может только радоваться этому. Вместе с тем автор письма указывал, что не может признать нормальной деятельность «Внутренней линии» на территории I отдела, и поэтому отдал по этому поводу совершенно определенные указания генералу Скоблину. Генерал Миллер просил все информации, справки и пр., исходящие от Фосса, присылать во Францию в двух экземплярах: один — ему, второй — Скоблину {642} .

Но тем самым в руки Скоблина, секретного агента советских спецслужб, попадала вся информация о деятельности «Внутренней линии» в эмиграции и в отношении СССР. К тому же он мог использовать возможности этой секретной организации для разжигания противоречий внутри РОВСа и в борьбе против руководства Союза, чем и не преминул воспользоваться. Напомним, что с 1934 года генерал Скоблин, вошедший в доверие к председателю Русского Обще-Воинского Союза, возглавлял по его поручению работу против СССР, ведущуюся через Финляндию, о чем еще пойдет речь впереди. То есть он обладал обширной информацией не только о работе «Внутренней линии», но и о деятельности по так называемой «Внешней линии» РОВСа. Советские спецслужбы имели благодаря Скоблину прекрасные возможности получать широкую и достоверную информацию о жизни РОВСа и настроениях его чинов, а также о разведывательной, террористической и контрразведывательной деятельности его спецслужб.

Деятельность «Внутренней линии» Русского Обще-Воинского Союза стала и одной из причин нараставших в это время осложнений в отношениях между РОВСом и «Национальным Союзом Нового Поколения». Лидеры «Внутренней линии» пытались продвинуть к его руководству своих людей и тем самым подчинить РОВСу. Об этих действиях стало известно руководству НСНП, что и вызвало его негативную реакцию и подлило масла в огонь и без того непростых эмигрантских взаимоотношений «отцов» и «детей». 13 января 1936 года председатель отдела НСНП во Франции В.Д. Поремский первый раз посетил генерала Миллера в Париже. Эта встреча произошла в присутствии генерала Кусонского. Поремский передал председателю РОВСа документы следствия по делу агента «Внутренней линии» капитана В.Н. Войтеховича. Поремский выразил сожаление по поводу происходящих трений между НСНП и РОВСом и высказался за восстановление их добрых отношений. Он заявил, что все было бы просто, если бы не действия злой третьей силы, использующей то флаг РОВСа, то флаг НСНП, и, видимо, недостаточно понимаемой руководством РОВСа.

Несколькими днями позже в присутствии того же Кусонского состоялась вторая встреча Поремского с Миллером. Руководитель французского отдела НСНП подробно описал деятельность «Внутренней линии», а также представил предварительные сведения НСНП в связи с делом Линицкого и Коморовского в Белграде. Он также рассказал о деятельности Закржевского во Франции. Для убедительности Поремский привел ряд известных ему случаев «жестокой и оскорбительной критики» РОВСа и самого Миллера чинами «Внутренней линии». В заключение этой второй встречи Поремский высказал предположение, что «Внутренняя линия» есть организация большевистского контроля над национальной частью Зарубежья. И хотя это не произвело на Миллера должного впечатления, но он все же заинтересовался и просил своего собеседника подкрепить его рассказ и суждения документами.