Владислав Голдин - Генералов похищали в Париже. Русское военное Зарубежье и советские спецслужбы в 30-е годы XX века

Одним из направлений их деятельности была организация слежки за советским полпредством в этой стране, в том числе за сотрудниками внешней и военной разведки, работавшими под дипломатическим прикрытием, в частности, среди эмигрантов. Согласно эмигрантским источникам, первый советский полпред в Болгарии Ф.Ф. Раскольников привез с собой 30 опытных энкавэдистов, а в числе руководителей секретной работы, ведущейся из стен полпредства, назывались его первый секретарь Яковлев и военный атташе Сухоруков. Поэтому за зданием полпредства и отдельными его служащими вплоть до начала войны велось постоянное наблюдение, в том числе во время их поездок. При этом утверждалось, что личный шофер военного атташе Сухорукова якобы был завербован Фоссом {952} .

В 1938 году советский полпред в Болгарии Ф.Ф. Раскольников получил предписание вернуться в Москву, но, опасаясь ареста, отказался сделать это. В «Открытом письме Сталину», опубликованном уже в период нахождения в эмиграции во Франции в 1939 году, Раскольников в частности указывал: «Подсовывая агентам Ежова фальшивые документы, компрометирующие честных работников миссии, “внутренняя линия” РОВСа в лице капитана Фосса добилась разгрома нашего полпредства в Болгарии — от шофера М.И. Казакова до военного атташе В.Т. Сухорукова» {953} .

П.Н. Бутков писал в связи с этим, что, когда от Раскольникова потребовали вернуться в Москву, Фосс через капитана Браунера, ведавшего отделом болгарской политической полиции, якобы предложил советскому полпреду и его жене Музе, у которой только что родился ребенок, помощь. Тот принял ее и в результате оказался во Франции. Когда же Раскольников обратился к советским дипломатам о продлении заграничной визы, то получил отказ, что привело к разрыву {954} .

Но существует и другая, более близкая, по мнению автора, к истине версия. Суть ее в том, что Раскольников выехал из Болгарии в Москву за новым назначением, но по пути следования, в Берлине, купил газету и из нее узнал, что освобожден от должности полпреда в Болгарии. Это означало, что при пересечении границы он будет арестован. Поэтому, не искушая судьбу, Раскольников отправился в Брюссель, а потом в Париж. Именно об этом писала в своей книге, спустя годы, его жена Муза {955} .

Так или иначе, за отказ вернуться на родину Верховный Совет СССР 17 июля 1939 года объявил Раскольникова как дезертирешавшего с поста и перешедшего в лагерь врагов народа вне закона. Пытаясь оправдаться, он опубликовал во Франции открытое заявление «Как меня сделали “врагом народа”» и уже упомянутое «Открытое письмо Сталину». Раскольников с женой переехали в Ниццу, где за ними велась слежка. 25 августа Раскольников тяжело заболел и 12 сентября 1939 года умер. Реабилитирован он был в 1963 году.

Касаясь судьбы советского военного атташе Сухорукова, добавим, что Бутков утверждал, что в той сложной для советских дипломатов ситуации он каждый день следовал за ним, убеждая, чтобы тот не терял времени и принял их помощь, т.к. Сталин с Ежовым его не пощадят. Он старался передать ему записку с объяснениями, куда ему вместе с женой следует идти с личными вещами. В итоге он оставил такую записку и под дверью его квартиры. В конечном итоге Сухоруков, по утверждению Буткова, принял предложение и исчез {956} . Таким образом, сотрудники «Внутренней линии» в Болгарии рассматривали дискредитацию работников советского полпредства, за чем последовали его фактический разгром и бегство ряда руководителей, как свой крупный успех в происходившей борьбе.

Но в действительности во всей этой истории остается много вопросов. Тем более, что, согласно современным источникам, В.Т. Сухоруков, например, не остался за рубежом, а был репрессирован «как активный троцкист периода 1923 г.» и с 1938 по 1955 год находился в заключении. Затем он был реабилитирован, восстановлен в кадрах Советской Армии и в январе 1956 года уволен в запас в звании полковника. В дальнейшем Сухоруков работал научным сотрудником в Центральном музее Советской Армии и умер в Москве в августе 1988 года {957} .

И все-таки вернемся к судьбе «Внутренней линии» РОВСа. Как уже отмечалось ранее, Особая Комиссия, учрежденная для расследования дела генерала Скоблина под руководством генерала Эрдели, завершила свою работу 28 февраля 1938 года и представила доклад вр.и.д. начальника I отдела РОВСа генералу Витковскому. 1 марта тот издал приказ по отделу о результатах деятельности Особой Комиссии. В ее выводах было уделено внимание и деятельности «Внутренней линии» РОВСа. И, хотя она пришла к заключению о непричастности этой организации к похищению генерала Миллера, но осудила деятельность «Внутренней линии» и действия ее руководителей (генерала Шатилова и капитанов Фосса и Закржевского). Указывалось, что «Внутренняя линия» внедрилась в Русский Обще-Воинский Союз «в виде некоей тайной силы», которая «образовала у себя независимую от местных начальников РОВСа линию подчиненности, во главе с особым центром, ускользавшим от влияния возглавителя РОВСа», и являлась орудием интриг и личных честолюбивых целей, что привело к ущербу для РОВСа и его руководителя.

Комиссия признала, что благодаря деятельности «Внутренней линии», «вокруг главы РОВС генерала Миллера искусственно создавалась атмосфера пустоты и общего недоброжелательства, невольно толкнувшая ближе к Скоблину, искавшим войти в его доверие». Члены Особой Комиссии пришли к единодушному выводу, что «Внутренняя линия» «должна быть упразднена». Генерал Витковский солидаризовался с мнением и выводами Особой Комиссии. «В дополнение к ранее уже имевшим место указаниям — ныне приказываю, так называемую “Внутреннюю Линию” упразднить и всякую деятельность по этой линии прекратить» {958} , — предписывалось в его приказе.

Но заметам, что приказ генерала Витковского касался только I отдела РОВСа. Начальник Союза генерал Абрамов не торопился делать нечто подобное в отношении всей организации, в т.ч. III отдела, которым он по совместительству руководил и который, по существу, являлся ядром «Внутренней линии». Тем более что созданная им ранее специальная комиссия под руководством генерала А.М. Драгомирова, как и Особая комиссия полковника Г.И. Петриченко, ничего предосудительного в ее деятельности не нашли. Более того, собираясь оставить должность начальника РОВСа и перебирая кандидатуры возможных преемников, Абрамов отказался, например, от кандидатуры генерал-лейтенанта А.А. Гулевича, с которым длительное время вел переговоры. Не последнюю роль в этом, вероятно, сыграл и тот факт, что Гулевич уведомил Абрамова, что, вступив в должность, предполагает упразднить «Внутреннюю линию» {959} . Итак, генерал Абрамов не спешил осуждать и ликвидировать «Внутреннюю линию», а пока не было приказа начальника РОВСа, вопрос о ее деятельности, по существу, оставался открытым.