Владислав Голдин - Генералов похищали в Париже. Русское военное Зарубежье и советские спецслужбы в 30-е годы XX века

К тому же, согласно некоторым источникам, Кутепов предполагал осуществить весной 1930 года, опираясь на полученные средства, коренную перестройку своей «работы на Россию». Предполагалось, в частности, привлечь новых людей, исходя из того, что в действующие структуры активно проникали чекисты, и «все отравлено» {113} . Не исключено, что эти обстоятельства заставили ОГПУ ускорить реализацию принятого решения о похищении председателя РОВСа.

Кстати, ОГПУ в это время, вероятно, запрашивало своего агента С.Н. Третьякова, работавшего в руководстве Торгпрома, о взаимоотношениях этой организации с Кутеповым и финансировании его деятельности. В одной из своих докладных записок, направленных в ОГПУ в 1929 году, Третьяков писал, что президиум Торгпрома обратил в свое время внимание на Кутепова, но он не знает ни одной выдачи денег ему от этой организации. Вместе с тем он добавлял, что думает о том, что некоторые состоятельные члены союза (Нобель) деньги ему давали, и даже крупные {114} .

Заметим, что помощник Кутепова по «особой работе» полковник Зайцов свидетельствовал впоследствии, характеризуя ситуацию в январе 1930 года: «У А.П. (Кутепова. — В.Г.) самые широкие планы. Все препятствия устранены, открывается широкая дорога его работе. Вера в себя, вера в свое дело победили все затруднения, снесли все преграды на пути… И вот в разгар его работы, в зените его успехов его похищают непримиримые враги».

За два дня до похищения генерал Кутепов встретился с председателем Высшего Монархического Совета (ВМС) А.Н. Крупенским. Тот вспоминал впоследствии, что в тот день он предупреждал генерала о том, что некоторые его поездки, которые он, видимо, желал скрыть, становились известными в городе, а также уговаривал его обращать больше внимания на охрану своей личности. Тот, в свою очередь, рассказал председателю ВМС о своих поездках и откровенно поделился с ним мнением по нескольким вопросам {115} .

25 января, накануне похищения, Кутепов провел первую половину дня, занимаясь неотложными делами, в канцелярии РОВСа на рю де Карм. В 8 часов утра он, как обычно, принял доклад своего помощника, полковника Зайцова. «У А.П. (Кутепова. — В.Г.) новые планы, новые проекты, — вспоминал тот этот день. — Несмотря на полное разочарование А.П. только что состоявшимся свиданием в Берлине с приезжими из России, он полон веры в успех своей борьбы». На понедельник Кутепов назначил Зайцову два доклада — утром и днем, так как днем в его канцелярии должно было состояться свидание, которому он придавал большое значение и на котором полковник тоже должен был присутствовать. «Выхожу от него в 10 часов утра и прощаюсь с ним в столовой, — вспоминал Зайцов то утро. — Ничто, казалось, не предвещало трагедии на завтра. Конечно, А.П. знал, что он всегда под угрозой, но в этот день он был совершенно спокоен и полон веры в будущее. Увы, это последнее свидание, и более мне его видеть не пришлось. На следующий день его похитили большевики» {116} .

Утром 25 января генерал Кутепов встретился с редактором журнала «Часовой» капитаном В.В. Ореховым. Он сообщил ему, что за 10 месяцев в Фонд Спасения Родины собрано уже более 200 тысяч франков, и это значительная сумма для поддержки активной работы против СССР. Все это «очень беспокоит наших врагов», заметил генерал. В последнее время, по его словам, на границе намечается массовый исход «беженцев» из России. Под этим термином Кутепов подразумевал чекистов, которые пытались проникнуть в ряды эмиграции, и в частности в РОВС.

Председатель РОВСа добавил, что недавно на своей квартире он встречался с одним из таких «беглецов», умным, интеллигентным человеком, задававшим обстоятельные вопросы. В ответ на вопрос собеседника: «Как Вы принимаете на своей квартире совершенно неизвестных людей?» — генерал ответил, что они меня «не забывают». На днях из России «боевые офицеры» прислали бутылку старой наливки, заметил Кутепов и добавил, что думает раньше отправить ее в лабораторию. Генерал информировал редактора «Часового» и попросил написать в следующем номере журнала, что ему стало достоверно известно, что на РОВС и, в частности, на него как председателя Союза в самом ближайшем времени будут предприняты «отчаянные нападения заграничного ГПУ». Известно, добавил Кутепов, что в средствах борьбы большевики не разбираются, и среди этих средств главную роль будет играть провокация. «Мы должны предупредить всех наших офицеров, всех членов РОВС, — говорил генерал. — Напишите об этом. В такие минуты, как никогда, нужны выдержка, спокойствие, дисциплина и связь со своими воинскими начальниками» {117} .

Закончив в полдень, как обычно по субботам, свои дела в канцелярии, Кутепов отправился с семьей, женой и 5-летним сыном Павлом в предместье Парижа Беллвю. Здесь он встретился со своим секретарем, поручиком М.А. Критским и поздравил его с прошедшими именинами, подарив, казалось бы, скромный, но значимый подарок — бутылку вина 1921 года, памятного по совместному сидению в Галлиполи. Жена Кутепова отправилась в гости к жене генерал-лейтенанта и председателя Союза Галлиполийцев М.И. Репьева, Татьяне Васильевне, которая в тот день — Татьянин день — отмечала именины, а Кутепов и Критский поднялись к последнему, жившему в том же доме, на рю Александр Гильмон, 80.

Критский, прошедший Гражданскую войну в Добровольческой армии и с 1919 года служивший старшим адъютантом в разведывательном отделении штаба корпуса Кутепова, был доверенным лицом последнего и не случайно занимал должность секретаря его канцелярии. Он был не просто канцелярским работником, но, будучи профессиональным разведчиком, журналистом и военным писателем, обладал широким кругозором и развитым мышлением, хорошо ориентировался в текущих событиях, и в том числе в СССР. Поручик подробно рассказал Кутепову о борьбе крестьянства, о широко развернувшемся низовом терроре, о восстаниях, жестоко подавлявшихся режимом. Обсудив ситуацию, собеседники пришли к выводу, что психологическая обстановка в стране намного лучше, чем в годы Гражданской войны. Клокотавшим массам крестьянства не хватало лишь крепкого руководящего ядра. Именно РОВС, как ядро, должен был, по их мнению, возглавить народ и повести его к победе над большевиками.

Собеседники сошлись в стремлении поскорей перебраться в Россию и повести за собой бунтующее крестьянство. В ходе беседы обсуждался якобы и план десанта на Кубань, который Кутепов намеревался лично возглавить. Здесь предполагалось высадить до четырех тысяч офицеров. Получив согласие Критского ехать вместе с ним в Россию, Кутепов сказал, что завтра с женой поедет искать дачу на лето, а в понедельник подробно обсудит с ним сложившийся замысел поездки на родину и попросил его наметить план в общих чертах {118} .