Иоганн Дройзен - История эллинизма [В 3 томах]

Александр, имея горные высоты "по левую руку", стоял лагерем в таком месте, где он был ближе к неудобопроходимым восточным проходам, особенно к проходу Андерады, чем к более удобному западному. Не должен ли был Бесс ожидать, что он пойдет по этому последнему, и сообразно с этим принять свои меры? Но было выгоднее избрать ближайшие проходы и дать войску более продолжительный отдых, тем более, что лошади войска были сильно изнурены зимними переходами. К этим соображениям присоединялось еще и другое обстоятельство. Кабул, в котором соединяются текущие с горных склонов севера, запада и юга воды, открыт со стороны востока и лежит милях в 50 от реки Инда; слышанное и виденное царем в Кабуле должно было показать ему, что здесь перед ним открываются врата нового мира, полного малых и больших государств, полного воинственных племен, среди которых весть о приближении завоевателя несомненно вызовет сильное возбуждение и, когда он двинется далее к северу, заставит их принять меры, чтобы отрезать ему обратный путь через проходы, которые он теперь имел перед собой. Для сохранения за собой этой позиции на том месте, где стояло лагерем войско (приблизительно на месте теперешнего Беграма), был заложен город "Александрия Кавказская", снабженный сильным гарнизоном; [9]перс Проекс был назначен сатрапом этой области, а Нилоксен - епископом (надзорцем). [10]

Когда дни суровых холодов миновали, Александр выступил из своего зимнего лагеря, чтобы дать первый пример перехода через горы, с изумительною смелостью которого могут соперничествовать только подобные же предприятия Ганнибала. Условия, при которых Александр должен был выступить, значительно затрудняли его движение; горы были еще покрыты снегом, воздух холоден, дороги дурны; хотя на пути и попадалось много деревень, мирные жители которых были готовы дать то, что они имели, но у них ничего не было, кроме стад; горы, лишенные лесов и только местами поросшие кустами терпентинного фисташника, не могли доставить никакого топлива; мясо приходилось есть без хлеба и в сыром виде, приправляя его только растущим на горах сильфием. Таким образом войско шло через горы четырнадцать дней; чем ближе оно подходило к северным склонам, тем тяжелее становилась нужда: долины были опустошены и покинуты жителями, селенья сожжены, стада угнаны; приходилось питаться кореньями и убивать вьючный скот обоза. После невероятных усилий, измученное холодом и голодом, потерявшее многих лошадей и находившееся в жалком виде, войско достигло, наконец, на пятнадцатый день первого бактрийского города Драпсака, или Адрапса [11](вероятно, нынешнего Андерада), лежавшего еще высоко в горах.

Александр стоял при входе в область, нимало не напоминавшую те, которые он до сих пор покорял так легко. Бактрия и Согдиана были землями с весьма древней цивилизацией, составлявшими некогда независимое царство и бывшими, быть может, родиною Заратуштры и распространившегося по всему Ирану учения его. Принадлежа потом ассирийцам, мидянам и персам, эти страны, окруженные с севера и востока туранскими народами и постоянно угрожаемые их набегами, сохранили выдающееся значение передового поста, необходимого для защиты Ирана и организованного для военной защиты. Уже одно то обстоятельство, что Бесс, "сатрап земли бактров", в битве при Арбелах командовал вместе с согдианами и пограничными с Бактрией индами и скифскими саками не как своими подданными, но как "союзниками персидского царя", позволяло ожидать здесь единства в ведении войны и участия в ней скифских племен, в виду чего покорение этой страны могло представить удвоенные трудности.

Возможно, что эти трудности облегчило неожиданное появление македонского войска с той стороны, откуда его не ожидали. После непродолжительной остановки Александр быстрыми переходами прошел через проходы, образованные самыми северными отрогами гор, спустился к Аорну и, нигде не встречая сопротивления, прошел оттуда по плодоносным равнинам Бактрии в Бактры, столицу этой страны.

Бесс, который, пока неприятель был еще далеко, был исполнен веры в себя и воображал, что горы и произведенные на их северной стороне опустошения будут в состоянии защитить бессейн реки Окса, при первой вести о приближении Александра поспешно вышел из Бактр, бежал за Оке и, предав пламени суда, на которых он переправился через реку, отступил со своим войском в Навтаку, лежавший в Согдиане город. При нем еще находилось несколько тысяч согдианцев под предводительством Спитамена и Оксиарта, и даки с берегов Танаиса; бактрийские всадники, видя, что их земля отдана в жертву неприятелю, отделились от Бесса и рассеялись по своим родным местам, [12]так что Александр без большого труда покорил все земли вплоть до Окса. В это же время из Арии возвратились Артабаз и Эригий; после непродолжительной борьбы Сатибарзан был побежден, и храбрый Эригий собственноручно умертвил его; арии немедленно положили оружие и покорились. Александр послал в их область солийца Стасанора с приказом взять под стражу прежнего сатрапа Арсака, который играл двусмысленную роль при восстании, и принять на себя управление областью вместо него. Богатую бактрийскую сатрапию получил престарелый Артабаз, что немало успокоило тех, которые покорились своей участи. Аорн, лежавший при северном входе в теснины, был избран сборным пунктом; [13]ветераны, неспособные к дальнейшей службе, и фессалийские добровольцы, срок службы которых кончился, были отпущены на родину. [14]

Таким образом, весною 329 года все было готово к тому, чтобы начать покорение находившихся за Оксом земель. [15]Особенности их местных условий при умелом пользовании ими могли бы сделать возможным продолжительное, а быть может, и удачное сопротивление; плодоносную, густо населенную долину Мараканда, защищенную с запада обширными пустынями, а с юга, востока и севера горами и почти непроходимыми теснинами, было не только легко защитить от всякого нападения, но, кроме того, местоположение ее было благоприятно для того, чтобы постоянно беспокоить Арию, Парфию и Гирканию; здесь можно было без труда сосредоточить значительные массы войска; отряды даков и массагетов западных степей и скифские орды, кочевавшие по ту сторону Яксарта, были всегда готовы к разбойничьим набегам; даже индийские цари заявили о своей готовности принять участие в войне против Александра. Если бы даже македоняне и победили, то степи запада и горные крепости верхней страны могли служить надежным убежищем и исходным пунктом для новых восстаний.

Тем важнее было для Александра овладеть личностью Бесса прежде, чем его незаконное присвоение себе царского имени сделается лозунгом общего мятежа. Он двинулся из Бактр преследовать Бесса. После трудного перехода по пустыне, отделяющей плодоносную территорию Бактр от Окса, [16]войско достигло берега этой широкой и быстрой реки. Челноков для переправы не было нигде, ширина и глубина реки делали переправу вплавь и вброд невозможной, постройка моста требовала слишком много времени, так как вблизи не было достаточно лесного материала, и мягкое песчаное ложе реки и быстрота ее течения позволяли укреплять сваи только с большим трудом. Александр прибегнул к тому же средству, которое он с таким успехом применил на Дунае; он приказал набить соломой и зашить наглухо меха, служившие палатками для войска, затем связать их вместе, положить на воду в виде понтонов, покрыть их балками и досками и составить таким образом летучий мост, по которому все войско и перешло через реку в продолжение пяти дней. [17]Александр, не останавливаясь, двинулся по дороге к Навтаке. [18]