Иоганн Дройзен - История эллинизма [В 3 томах]

Но при этой борьбе в Греции не только мятежники против персидского царя, Кипр, Египет и берег Сирии нашли случай получить себе оттуда помощь, но и сатрапы Малой Азии в своих отношениях к смутам в Элладе не руководствовались теперь одними только указаниями из столицы. Рука слишком добродушного Артаксеркса была недостаточно крепка, чтобы дать себя почувствовать. Несмотря на десятилетнюю борьбу, он добился от кипрского царя только того, что Кипр согласился платить прежнюю дань. Египтом, несмотря на посланное им наемное греческое войско и несмотря на предводительствовавшего им Ификрата, овладеть ему более не удалось. Возмутившихся кадусиев в горах каспийских проходов он не мог более покорить несмотря на все усилия. Горные народы между Сузами, Экбатанами и Персеполем вышли из повиновения, и когда персидский царь проезжал со своим двором через их область, они требовали и получили дань за право проезда. Наконец, возмутились некоторые из сатрапов Малой Азии: Ариобарзан во Фригии на Геллеспонте, Автофрадат в Лидии, Мавсоль и Оронт; только измена Оронта, которого они избрали своим предводителем, спасла персидскому царю полуостров.

В еще более печальном виде предание, правда греческое, показывает нам слабость стареющего Артаксеркса относительно своего двора; здесь он является игрушкой в руках своей матери, своего гарема, своих евнухов. Его сын Дарий, которого он, уже девяностолетний старец, назначил своим наследником с правом уже теперь носить тиару, получил от отца отказ в какой-то милости, задумал устроить заговор против его жизни, и тогда, по приказанию отца, которому это заговор был открыт, поплатился за него смертью. Ближайшим наследником престола был теперь Ариасп, а за ним Арсам; но третий сын Ох, как рассказывают, довел с помощью ложных слухов об отцовской немилости первого до самоубийства, а второго устранил с помощью наемных убийц. Тотчас же вслед за этим (358 г.) умер Артаксеркс П. Ему наследовал Ох.

Ох является в предании настоящим типом азиатского деспота, кровожадный и хитрый, энергичный и сластолюбивый, еще более страшный холодной и обдуманной решительностью своих действий; подобный характер мог еще раз поднять потрясенное в самых внутренних своих основаниях могущество Персии и оживить его призраком силы и свежести и принудить к повиновению возмутившиеся народы и непокорных сатрапов, приучая их молча смотреть даже на свои прихоти, свою жажду крови и на свое безумное сластолюбие. Он начал с убиения своих младших братьев и их приверженцев; и персидский двор с изумлением называл его именем его отца, не имевшего никакой другой добродетели, кроме кротости.

Средства, с помощью которых он вступил на престол, а может быть, уже и предшествовавшие ему кровавые события послужили причиной или предлогом к новым мятежам в передних сатрапиях и к более смелым действиям Египта. Поднялись управлявший Ионией Оронт и управлявший Фригией на Геллеспонте Артабаз; афинские надписи говорят о союзе Оронта с Афинами. Артабаз привлек к себе двух родосских граждан, двух опытных военачальников, братьев Ментора и Мемнона, женился на их сестре и поставил их во главе своих греческих наемников. Афинские стратеги Харет, Харидем и Фокион оказывали ему помощь. Другие сатрапы остались на стороне персидского царя, главным образом сатрап Карий Мавсоль, принадлежавший к древнему царскому роду страны; его делом было отпадение афинских союзников (357 г.) с Родосом, Косом и Хиосом во главе; но Афины тем ревностнее помогали возмутившимся сатрапам; посланное против них царское войско было разбито Харетом; афиняне ликовали точно о второй марафонской победе. Но в Афины явилось персидское посольство с жалобой на Харета и погрозило послать на помощь врагам Афин 300 триер; тогда афиняне поспешили смягчить гнев царя и заключили мир с отложившимися союзниками (355 г.). Артабаз продолжал борьбу и без помощи Афин, его шурин Мемнон предпринял поход против тирана киммерийского Босфора, с которым вела войну Гераклея, важнейший город на вифинском берегу Понта. Сам Артабаз получил помощь от фивян, приславших ему их полководца Паммена с 5000 наемников; с их помощью он в двух сражениях разбил войска царя. Но затем Артабаз заключил фиванского полководца в темницу, так как тот, по-видимому, вел переговоры с противниками; Паммен, вероятно, получил предписание действовать так из Фив, куда персидский царь приказал послать большие суммы денег. С этого момента счастье быстро покинуло Артабаза; он должен был бежать (около 351 года), он и Мемнон нашли убежище при македонском дворе, а Ментор отправился в Египет.

Египет уже давно был главным очагом борьбы против Персии. Когда еще царствовал Артаксеркс II, Tax, сын Нектанеба, готовился там к большому предприятию; с войском из 80 000 египтян, 10 000 греческих наемников, к которым Спарта прислала еще 1000 под начальством престарелого Агесилая, с флотом из 200 кораблей, начальство над которым принял афинянин Хабрий, он думал завоевать еще и Сирию. Но царь Tax своим пренебрежением и недоверием к царю Агесилаю и своими вымогательствами среди египетского народа приобрел себе такую вражду, что, пока он находился в Сирии, сын его дяди Нектанеб II мог провозгласить себя фараоном и, так как Агесилай склонил на сторону нового властелина и греческие войска, Таху не оставалось другого исхода, как бежать в Сузы и просить пощады у персидского, царя. Но в Мендите против Нектанеба поднялся другой претендент и нашел массу приверженцев; дело зашло так далеко, что фараон был окружен вместе со своими греками и вплотную окопан кругом валами и рвами, пока наконец престарелый Агесилай ни напал со своими греками на 100-тысячное войско и ни рассеял и ни обратил в бегство всю мендитскую толпу; это был последний подвиг престарелого спартанского царя; он умер, когда собирался отплыть в Спарту (358 г.).

Скудные известия об этом времени сообщают только, что еще Артаксеркс II послал своего сына Оха против Египта, что поход этот был неудачен и что Ох тотчас же по вступлении на престол воевал с кадусиями и победил их.

Несколько лет спустя, около 354 года, в Афинах были весьма озабочены предпринятыми царем Охом обширными вооружениями, более обширными, чем все предпринимавшиеся со времени Ксеркса; думали, что он хочет сперва покорить Египет, чтобы потом броситься на Грецию; Дарий тоже сперва покорил Египет, а потом обратился против Греции, Ксеркс тоже сперва смирил возмутившийся Египет, а затем предпринял свой поход на Грецию; в Афинах говорили, что Ох уже выступил; что его флот стоит наготове, чтобы перевезти войска за море, что на 1200 верблюдах везут за ним его казну и что на это золото он, кроме своего азиатского войска, навербует тысячи греческих наемников; Афины, памятуя день Марафона и Саламина, должны начать против него войну. Так быстро, конечно, персидское войско нельзя было собрать. И еще ранее этого к продолжавшемуся в Малой Азии восстанию присоединилась и Финикия. Сидоняне со своим князем Теннесом на собрании в Триполе убедили отложиться и другие города; был заключен союз с Нектанебом, царские замки и парки разрушены, лавки сожжены, находившиеся в городах персы убиты; все они, а особенно знаменитый своим богатством и изобретательностью Сидон, вооружались с большим рвением, вербовали наемников и готовили корабли. Персидский царь, войско которого собралось у Вавилона, повелел сатрапу Сирии Велесию и Мазею, управлявшему Киликией, напасть на Сидон. Но Теннес, поддерживаемый присланными ему Нектанебом 4000 греческих наемников под начальством Ментора, успешно отразил их. В то же время восстали девять городов на Кипре и соединились с египтянами и финикиянами, чтобы, подобно им, быть независимыми и управляться своими новыми князьями. Они тоже снаряжали корабли и вербовали греческих наемников. Нектанеб сам был вооружен как нельзя лучше; во главе его наемников стояли афинянин Диофант и спартанец Ламий.