Аркадий Шофман - История античной Македонии [в 2 частях]

Автономные провинциальные монеты, как и более ранние македонские, показывают, какие в Македонии почитались божества. Об этом говорят монетные изображения богов и богинь: Зевса, Афины, Диониса, Нике. Среди такого рода изображений заслуживает упоминания сидящая налево с непокрытой головой Афина; она держит шлем в вытянутой руке, а также тип монеты, на котором богиня, сидящая на троне слева, кормит из чаши змею, обвившуюся вокруг оливкового дерева. Имеются македонские монеты с головой Артемиды в диадеме, голова Аполлона в лавровом венке на монетах Амфиполя, Пеллы, Ботиейи и др. [115]Немало монет с изображением Геракла или его атрибутов. [116]Один тип монеты показывает мифического македонского героя в его борьбе с критским быком, другой — в спокойном положении его тела, третий изображает льва с палицей, подчеркивая известный подвиг Геракла.

Монеты содержат много поучительного для македонской истории, для изучения общественной и частной жизни, искусства и мифологии древних македонян.

Литературные сведения по истории Македонии первого столетия после Александра Македонского очень скудны и фрагментарны. По выражению В. Тарна, в историографии существовала «темнота», пока труд Полибия, как солнце, не прорезал тучи. [117]Поэтому не только экономическая, но даже [81] политическая история Македонского государства от конца периода диадохов до 20-х гг. III в. до н. э. известна только в общих чертах. [118]

Среди историков, оставивших нам отдельные сведения об этом важном периоде, следует отметить Диодора, Помпея Трога, дошедшего в эпитомах Юстина и Арриана. Диодор в XVIII-XX книгах, а также в сохранившихся отрывках XXI-XL книг оставил ряд свидетельств по истории борьбы диадохов и эпигонов, о взаимоотношениях Македонии и Греции в это время. Свидетельства Диодора дополняют указания Юстина. Они дают некоторые новые сведения о социальной борьбе в самом македонском обществе. Что касается Арриана, историка Римской империи II в., то он, как известно, написал труд о походах Александра на Восток по хорошим источникам. Его история диадохов заканчивается возвращением Антипатра в Европу (321 г.).

Сведения древних авторов расширяются тогда, когда Македония становится важным фактором в восточном Средиземноморье и назревает ее столкновение с западным противником — Римом.

Период римского проникновения в Македонию получил свое отражение в более связном виде в произведениях Полибия и Ливня.

Полибий жил и творил в важнейшую эпоху греко-римского мира, когда в результате крупных завоеваний римских рабовладельцев возникли эксплуатируемые римлянами провинции, а сам Рим превратился в огромную средиземноморскую державу. Победа Рима над македонянами и греками имела в жизни историка и в дальнейшем формировании его исторических взглядов важные последствия. Вместе с 1 тыс. ахейцев, обвиненных соотечественниками в сношениях с царем Персеем и в антиримских враждебных замыслах, был и Полибий. После третьей македонской войны они были отправлены в Италию в качестве заложников, где пробыли около семнадцати лет. Из тысячи человек в живых осталось около трехсот — одни умерли, другие состарились на чужбине. Полибий за эти годы сблизился с видными представителями римской аристократии, особенно с домом Эмилия Павла, стал наставником его сыновей, главным образом Сципиона Эмилиана, будущего победителя Карфагена. [119]Здесь, при активном участии Полибия, Лелия, философа Панетия, был образован известный сципионовский кружок, оказавший большое идейное влияние на римское общество. Вследствие этих обстоятельств Полибий хорошо изучил римскую политику и стал ее горячим сторонником. Вместе с тем он был хорошо знаком с историей балканских стран, знал Африку, берега которой исследовал во время осады Карфагена, побывал в Египте, совершил путешествие через Альпы, посетил южную Галлию и Испанию. [120]Все это расширило умственный кругозор историка, способствовало определению основной темы, — когда и почему все известные части обитаемой земли в течение 53 лет подпали под власть римлян. [121]

Свою «Историю» в 40 книгах, от которых дошли первые пять и большое количество фрагментов, рассеянных у разных авторов, Полибий называет «всеобщей» или «всемирной». [122]Хотя главное место в ней занимала римская история, она охватывала историю балканских государств, Ближнего и Среднего Востока, Африки. Он стремился, по его собственным словам, понять историческое развитие всего известного тогда мира, а не отдельно какого-либо народа. [123]Из истории отдельных народов невозможно «обнять и узреть духовным взором прекраснейшее зрелище прошлых событий». [124]Таким образом, «Всеобщая история» Полибия, охватившая главным образом события 220—146 гг. до н. э., была первой попыткой дать историю [83] не одной страны, а всех важнейших государств Средиземноморья в их взаимной связи. В этом труде, показывающем установление власти римлян в Средиземноморье, Полибий выступает их горячим сторонником. Насильственное объединение мира под властью Рима представляется ему «прекраснейшим и вместе с тем благотворнейшим деянием судьбы». [125]Фактически всеобщая или всемирная история Полибия может быть названа историей могущества Рима от начала второй пунической войны до покорения Греции. Нельзя не согласиться с В. Тарном, что героем истории Полибия был Рим и его тема — экспансия Рима в средиземноморском мире, и все ручейки у него впадают в эту реку. [126]

В ходе всемирной истории Полибий видит закономерность исторического развития, которая помогает не только изучать прошлое, но предсказывать будущее. [127]История, достоверно излагающая исторические события, учит и убеждает любознательных людей, исправляет их и является действительной и единственной наставницей жизни. [128]В истории, по мнению Полибия, важнее всего понять причины, по которым каждое событие происходит и развивается. [129]История становится полезной только тогда, когда она выяснила причины событий, не столько что произошло, сколько как происходило. [130]Как врач не применит надлежащего лечения, если он не знает причины болезни, так и государственный человек будет бессилен, если он не умеет определять причины событий. [131]Причина факта должна занять первое место.

Таким образом, задачей истории Полибий считает не только описание, но и объяснение событий, причины которых он усматривал, главным образом, в психологических факторах. [132][84] Полибий выступает противником всяких чудес, «необыкновенных историй» и побочных обстоятельств, показного и наружного блеска. [133]История, с его точки зрения, должна не столько потрясти и увлечь слушателей, сколько познать истину, без чего она превратится только в бесполезный рассказ. [134]Он решительным образом борется против патетических историков вроде Филарха, которые хотели конкурировать с трагедией по изображению деталей и созданию трогательных сцен. Полибий ратует за беспристрастное изложение исторических событий, стремится быть объективным в оценке друзей и врагов. [135]