Аркадий Шофман - История античной Македонии [в 2 частях]

Полибий имел много последователей и подражателей. От него зависел и его широко использовал, особенно в IV и V декадах своего сочинения, Тит Ливий (59 г. до н. э. — 17 г. н. э.).

Тит Ливий был одним из крупнейших римских историков. Его основной труд «Ab urbe condita libri» по широте охвата исторических событий древнего мира не имеет себе [88] равных. Поэтому представляет большой интерес и научное значение решить вопрос, какова историческая ценность труда Ливия, насколько это сочинение может служить руководящим источником при изучении античной Македонии. А это невозможно сделать, не ознакомившись с мировоззрением Тита Ливия, с его общественно-политическими взглядами, которые, в свою очередь, были обусловлены сложной исторической обстановкой периода становления империи. [153]

Известно, что падение республики и установление принципата было подготовлено рядом социальных потрясений, явилось следствием острой классовой борьбы. Возникшая на развалинах республики империя ставила себе целью консолидацию рабовладельческого общества на основе военной диктатуры, направленной как против демократических низов, так и против оппозиционных слоев в среде аристократии. Военная диктатура рядилась в старые республиканские одежды, которые прикрывали диктатуру Августа.

В условиях диктатуры Августа и его политики лавирования широкие слои общества охватывает неуверенность в своих силах, недовольство жизнью, апатия и деморализация. Это недовольство действительной жизнью находит выражение в лозунге возврата к старым республиканским временам, возрастает интерес к прошлому. Прошлое римской истории представляется золотым веком, идеализируется и противопоставляется современному упадку, нравственной распущенности. Эти настроения были сильны в среде той части аристократии, которая сохранила еще привязанность к республике, но была отстранена от политической деятельности. Выразителем таких настроений и был Тит Ливий. В предисловии к своему труду он говорит, что будет вознагражден за свой труд историка тем, что сможет отвернуться от переживаемых бедствий хоть на то время, когда все силы его души будут заняты воспроизведением древних событий. Его интерес к прошлому объясняется не свойствами его индивидуальности, как объясняет И. Тэн, а чувством недовольства новыми социальными отношениями. [154][89]

Родина Т. Ливия — Патавия (соврем. Падуя). Он получил хорошее риторическое образование. На своей родине, в патриархальном городе, у Тита Ливия сложились и окрепли республиканские взгляды. Известно, что жители Патавии в борьбе Цезаря с Помпеем приняли сторону сената. Переехав из родного города в Рим, Ливий стал работать учителем красноречия, сблизился с семьей Августа, открыто высказывал императору свои республиканские взгляды. То, что это казалось возможным, свидетельствовало не только о республиканских убеждениях Ливия, но и о том, что сам Ливий никогда не находился в оппозиции к принципату. Далекий от политической деятельности, он не придавал своим республиканским убеждениям политической остроты, и Август относился к нему благосклонно, тем более, что он и сам не прочь был поиграть в республиканизм.

Английский историк Уолш подчеркивает, что Ливий был в основном традиционным республиканским историком. Им руководил, главным образом, республиканский патриотизм, сформировавшийся в его юные годы в Патавии, общественно-политические взгляды римского историка не претерпевали эволюции, оставались неизменными. Уолш выступает против преувеличенного значения Ливия как «историка эпохи Августа». Дух времени этой эпохи, с его точки зрения, на Ливия оказал только поверхностное влияние, поэтому он не может считаться историком, проводившим идеи Августа в каком-либо политическом смысле этого слова. Дружба Ливия с Августом вовсе не означала, что Ливий соглашался служить новому, монархическому режиму в качестве официального историка. Уолш приходит к выводу, что общая концепция римской истории не подверглась бы большому изменению, если бы Ливий писал на тридцать лет раньше. Он считает, что Ливий по своим политическим установкам был полностью цицеронианцем. Трактаты Цицерона оказали сильное влияние на формирование его общественно-политических и исторических взглядов. Это проявлялось в защите Ливием господства закона, в его доктрине «конкордии», ненависти к царскому строю в Риме, в защите Помпея и Брута и холодном отношении к Юлию Цезарю. [155]

Вряд ли можно согласиться с утверждением о статичности общественно-политических взглядов Ливия, игнорируя ту социальную среду, в которой он жил и творил. Еще за 40 лет до Уолша немецкий ученый Артур Розенберг отметил взаимосвязь Ливия с эпохой Августа. Если до 27 г. до н. э. он называет Ливия «консервативным республиканцем», врагом цезаристской монархии, то после этого, когда Август торжественно заключил мирный договор с республиканцами и воззвал ко всем римлянам о поддержке в политическом и нравственном обновлении римского народа, Ливий мог становиться на почву нового порядка вещей и свободно высказываться о явлениях прошлого, не вызывая ответной реакции у правительства. В это время появились первые книги труда Ливия, в предисловии к которым он решительным образом выразил свое одобрение мероприятий Августа в области регулирования брачных отношений и нравов. Сам Август обратил внимание на автора и хотел познакомиться с ним лично. В свою очередь Ливий не упустил случая и в ряде мест своего труда писал приятное Августу. Установлено, что тот читал книги историка, в которых описана борьба между Цезарем и Помпеем. Даже во время апогея славы Ливия как историка он по-прежнему оставался в близких отношениях с императорским домом. Наследник, а впоследствии император, Клавдий брал у Тита Ливия уроки. [156]Как видно, республиканизм Ливия имел умеренный характер, был вполне приемлемым для Августа, совпадая во многих чертах с официальной идеологией того времени.

Над своим главным произведением Ливий работал более 40 лет. [157]Оно состояло из 142 книг. До нас дошло 35 книг. [158]

Свое историческое сочинение Ливий предназначал для «увековечивания истории первого в мире народа». [159]Основную задачу своего труда Ливий видел в том, чтобы внимательно проследить, «какова была жизнь, какие нравы, какие люда и какими средствами в мирное и военное время добыли и увеличили [91] могущество государства», проследить, «как с постепенным падением порядка пришла в упадок нравственность». [160]Ливий полагает, что история может помочь исправлению нравов, ибо она и всему государству и отдельным лицам дает примеры, достойные подражания. Этим определяются патриотические, а также дидактические цели исторического повествования и изучения истории. [161]В предисловии к своему труду Ливий говорит о нравственной пользе изучения истории, которая дает как образцы для подражания, так и то, чего следует избегать. Поставленная Ливием в труде цель увековечить «деяния первого народа на земле» объясняет нам все особенности его как историка. Для него не важны исторические события сами по себе, они его интересуют лишь постольку, поскольку выражают определенный моральный принцип. Тита Ливия интересует прежде всего доблесть римского народа. История выступает как собрание добрых и дурных поступков. Этим и был определен выбор исторических фактов, их группировка. Все должно быть подчинено одной руководящей идее: характер народа, его моральные качества определяют направление событий. Чистота нравов привела римлян к мировому могуществу, их упадок вызвал политические смуты, которые ведут к гибели государства. И вот «мы дошли, — говорит Ливий, — до настоящего положения, когда уже не можем выносить ни пороков, ни средств против них». [162]