Аркадий Шофман - История античной Македонии [в 2 частях]

Если проследить всю историю восточных походов, то можно видеть, как македонская оппозиция против Александра, его планов, его политики складывалась постепенно по мере продвижения греко-македонских войск на Востоке. Трения между царем и его приближенными начались еще в Малой Азии. Вначале они касались больше военных вопросов, иногда вырастали в несогласие с политическими мероприятиями царя, иногда проявлялись в недовольстве общим ходом событий. [58]Но уже в Финикии, при обсуждении мирных предложений Дария, Парменион, как указывает Курций, выдвинул целую программу, принципиально отличную от программы [131] Александра. Недовольство приближенных политикой царя с каждым днем росло и перерастало в стремление изменить ход событий, физически устранив царя.

Все основные источники рассказывают о первом факте активного выступления оппозиции, выразившемся в организации заговора против Александра. Заговор связан с именем этера Димна, вдохновляемого сыном Пармениона Филотой. [59]В 328 году во время тяжелой борьбы македонской армии против племен и народностей Средней Азии жертвой жестокости Александра пал личный друг его, занявший место казненного Филоты, — начальник конницы Клит. [60]На пиру, устроенном по поводу назначения Клята сатрапом Согдианы, Клит восхвалял Филиппа и его время, умалял заслуги Александра, купленные ценою крови македонян, негодовал по поводу оказания персам предпочтения. В гневе Александр пронзил Клита копьем. [61]Вскоре, вероятно весною 327 г., был открыт новый заговор знатной македонской молодежи, известный как заговор «пажей». [62]Арриан считает, что между случаем с Критом и заговором «пажей» было много общего. [63]К этому заговору оказался причастным Каллисфен, племянник и воспитанник Аристотеля, литератор и летописец при дворе. [64]Каллисфен описывает героические подвиги македонян и их вождя до восточного курса политики, но затем все дальше отходит от Александра и начинает едко высмеивать его придворный церемониал, попытки обожествления царя, тиранию последнего. Каллисфен, как и Филота, был сурово наказан Александром. [65]После ликвидации заговора «пажей» оппозиция снова притихла, но с тем, чтобы в более широких масштабах заговорить о себе в Индии и в Описе на Тигре, где носительницей оппозиционных идей становится уже не верхушка, а масса македонской пехоты, т. е. крестьянство. [66]Хотя у Юстина, как и у Курция, неоднократно выступает враждебная Александру традиция, тем не менее нельзя просто отбросить его указания о насильственной смерти царя. [67]По Юстину, [132] смерть Александра обрадовала македонян, как будто они потеряли не своего царя, а своего врага. [68]Недовольство в армии Александра особенно давало себя знать на пути в Среднюю Азию и Индию.

В чем же состоит социальная сущность оппозиционных выступлений, интересы чьих общественных слоев они выражали? Все наши источники, по-разному трактующие оппозиционные настроения в армии Александра, дают все же возможность более определенно поставить вопрос о социальном значении этих оппозиционных выступлений. [69]

По мнению Плутарха, они были вызваны не только внедрением в среду македонян восточных обычаев, а чем-то более существенным. Так, Клит неоднократно указывал царю на его невнимание к македонянам, которые своей кровью и ранами сделали его великим. «Нам приходится завидовать тем, — говорил он, — кто умер раньше и не видел, как македонян бьют индийскими палками и как они просят у персов позволения войти к своему царю». В этой связи иносказательно высказывался Каллисфен о том, что климат Персии и холоднее и гораздо суровее климата Греции. Плутарх указывает, что он «открыто высказал то, о чем думали, негодуя в душе, лучшие из пожилых македонян». [70]Что касается Пармениона, то, по мнению автора (Плутарха), разногласия его с царем выходили за рамки чисто военной тактики и были обусловлены политическими мотивами. Старый полководец предостерегал македонского царя от дальнейших завоеваний. Мысли Пармениона были позднее в Индии высказаны мудрецом Каланом, стремившимся доказать Александру, что не в пользу для его царства уходить от него далеко. [71][133]

Плутарх упоминает еще об одной детали, именно о том, что против политики царя выступали не только македонские ветераны на Востоке, но и македоняне, находившиеся на родине. Последние видели, что начатый во имя укрепления могущества Македонии поход на Восток привел ее, наоборот, к ослаблению, к потере ее сил и влияния. Этим нужно объяснить раздоры Олимпиады и Антипатра и заключение последним тайного союза с этолийцами. [72]

По утверждению Диодора, вражда между военачальником в Европе Антипатром и матерью Александра Олимпиадой росла и росла. Царь угождал матери, а Антипатр во многих случаях обнаруживал свою неприязнь к царю. Вдобавок гибель Филоты и Пармениона заставила содрогнуться «друзей». [73]

Хотя Диодора преимущественно занимает военная история, в его труде также излагаются факты оппозиционных выступлений в македонском войске. Диодор объясняет их, главным образом, особенностями восточной политики Александра. [74]Диодор, как и другие историки, не отрицает того, что оппозиция в македонской армии была очень многогранной и в свои ряды включала как близких друзей македонского царя, так и его старых врагов.

Много внимания вопросам оппозиции уделяет Арриан, который относит ее активизацию ко времени пребывания македонских отрядов в Средней Азии, особенно в обстановке напряженной борьбы македонского войска в Бактре. [75]Следуя за своими источниками (Птолемей и Аристобул), Арриан пытался умалить широкий характер недовольства внутри македонской армии и объяснить выступления оппозиции против Александра личными мотивами.

Курций, подробно изображая события в Средней Азии, практикует активизацию деятельности оппозиционеров в связи с этими событиями. Своим изложением автор наводит читателя на мысль о том, что между всеми этими обстоятельствами существовала неразрывная связь, свидетельствовавшая о той ненависти, которую питали к мировому завоевателю не только завоеванные народы, но и более смелые и дальновидные его сподвижники. [76]

Юстин указывает, что Александр начал относиться к [134] своим «не как царь, а как враг». Начались разговоры близких ему людей о том, что он «изменил нравам отца своего Филиппа, нравам своей родины». В лагере стали роптать, сожалея о смерти невинного Пармениона и его сына. Александр, опасаясь, чтобы эти разговоры не распространились по Македонии, установил проверку писем, посылаемых его солдатами на родину. [77]

После убийства Φилоты и Пармениона, говорит Диодор, Александр отобрал тех македонян, которые дурно говорили о нем; тех, кто негодовал на гибель Пармениона; тех, кто в письмах, отправленных родным в Македонию, дурно отзывался о царских намерениях; он соединил их в один отряд под названием «отряд беспорядочных», так как боялся, чтобы они своим ропотом и свободными речами не развратили остальное войско. [78]