Аркадий Шофман - История античной Македонии [в 2 частях]

В советской историографии высказывается мысль о враждебном отношении Македонии к Персии во время греко-персидских войн. [5]Между тем, позиция Македонии в греко-персидских войнах не может быть правильно понята без выяснения тех причин, которые обусловили ее участие в этих войнах. Эти причины надо искать в социально-экономическом развитии самой Македонии. Только такой подход к вопросу даст нам возможность понять, почему наметившиеся экономические связи нижнемакедонских племен с Грецией были временно прерваны греко-персидскими войнами. [6]

Известно, что в VI в. Аминта I стремился поддерживать связь с Писистратом и писистратидами в Афинах, чтобы с их помощью укрепиться на фракийском берегу. Когда Писистрат был изгнан из Афин, он ушел в Халкидику, покорил жителей местности Райкел в термейском заливе и основал там город. Затем он отправился в Пангей, где начал разрабатывать рудники, набирать наемников с тем, чтобы [118] вернуться силой в Афины. [7]Вероятно, в то время Писистрат еще был в приятельских отношениях с Аминтой, который мыслил использовать в своих интересах влияние Писистрата в освоенных им областях. Когда Писистрат вернулся в Афины, он продолжал поддерживать торговые сношения с Македонией. Между Аминтой и Писистратом были довольно тесные деловые отношения. Об этом свидетельствует указание Геродота о том, что после падения тирании в Афинах Аминта предложил Гиппию в подарок область Антемунт. [8]Положение изменилось к началу персидского нашествия, в результате чего экономические связи Греции с Македонией были прерваны.

В это время, в македонском обществе, как было сказано, продолжался быстрый процесс социальной дифференциации, сопровождаемый внутриплеменной и межплеменной борьбой. Нижнемакедонские племена, завоевав тогда Эордею, стали ближайшими и опаснейшими соседями линкестов, а вместе с этим и иллирийских родов, стремившихся на юг. Поэтому нижнемакедонским племенам пришлось выдержать тяжелые бои с западными соседями. Это наложило известный отпечаток на их участие в греко-персидских войнах. Тяжелые и часто безуспешные военные столкновения с линкестидами и иллирийцами заставляли нижнемакедонские племена прибегать к помощи внешней силы. При выборе посторонней помощи они учитывали возможность использования ее для достижения своей основной цели — объединения страны. При сложившейся международной конъюнктуре нижнемакедонские цари стремились найти такую опору в Персии. Персия также была заинтересована в союзе с Македонией. Персидскому царю Дарию она была нужна как северный плацдарм для нападения на Грецию. Поэтому Дарий после скифского похода оставил на Балканах полководца Мегабаза с частью армии. На Стримоне начала строиться крепость Миркин, в которую был введен сильный греческий отряд во главе с Гистиэем — тираном Милета, приверженцем персов, впоследствии жившим при дворе Дария в качестве царского советника. Персы искали плодородную область Стримона с ее золотыми и серебряными рудниками (Пангей и Дисорис). В Македонию к царю Аминте были посланы в качестве послов семь самых знатных персов с требованием земли и воды, то есть покорности. [9][119]

Геродот указывает, что персидское войско «покорило македонян в добавление к тем народам, которые находились уже под властью царя». [10]В то время как ночью на персидское войско напали фракийцы, армия Мардония находилась лагерем в Македонии. [11]Геродот не раскрывает нам, в силу каких обстоятельств Мардоний выбрал лагерь для своей армии именно в Македонии. Были ли здесь стратегические преимущества или македонский царь был сам заинтересован в пребывании персидской армии в Македонии — этот вопрос остается открытым. Из труда Геродота мы узнаем, что Аминта сильно боялся персов и что он в свое время радушно принял персидских послов. [12]Нельзя сказать, чтобы эти известия Геродота отличались ясностью. С одной стороны, мы имеем указание на то, что македоняне были покорены персами, с другой стороны, персидские послы говорят Аминте: «Ты принял нас радушно, угощаешь великолепно, ты даешь царю Дарию землю и воду...» [13]Если македонский царь дал персам землю и воду, принял их радушно, то речь может идти скорее всего не о покорении, а об известной заинтересованности самих македонских царей в персидском господстве на севере. Поэтому нам кажется, что утверждение некоторых историков о враждебном отношении Македонии к Персии, о стремлении ее отказаться от подчинения персов не имеет достаточных оснований. [14]Не может быть принята и точка зрения Парибени о том, что несколько позднее Александр I держался по отношению к персам лояльно. [15]Эти утверждения основаны главным образом на легенде о насилиях персов в Македонии и о том, как Александр, сын Аминты, после дерзких требований персидских послов перерезал все персидское посольство. [16]Вместе с послами погибла их прислуга и уничтожены всякого рода обильные запасы. [17]Между тем известно, что после этого поступка Македония не только осталась под властью персов, но Александр породнил свою сестру Гигею со знатным персом Бубарой и на долгое время сделался данником персидского царя. Геродот истолковывает эти события таким образом, что Александр вынужден был дорогой ценой купить [120] молчание о смерти послов. Когда персами начаты были деятельные розыски погибших людей, Александр выдал прибывшим для этой цели в Македонию персам большую сумму денег, а их руководителю отдал в жены свою родную сестру. [18]Легенда Геродота была выдумана, чтобы показать, что македоняне и по происхождению, и по духу настоящие греки. Позднейшая македонская пропаганда создала даже легенду об антиперсидском поведении македонян после победы при Платее, когда македоняне брали в плен бежавших персов, грабили их и продавали в рабство. Однако факты греко-македонских отношений эпохи греко-персидских войн говорят об обратном.

Аминта сначала боялся персов, а потом использовал связь с Персией для усиления своей власти и авторитета во вновь присоединенных к Македонии областях. По этому пути, но более настойчиво, шел и сын Аминты, Александр I (498—454 гг.).

Нельзя пройти мимо того неоспоримого факта, что Александр оставался верен персам в самые трудные для них моменты войны, во время неудачного похода Мардония и после битвы при Саламине и Платеях. Несмотря на то, что во время похода Мардония в 492 году сухопутные персидские войска пострадали от фракийского племени бригов, а флот потерпел кораблекрушение при Афоне, [19]Македония и Фракия оставались под властью персов и продолжали платить определенный трибут, на что указывают монеты Александра I и эдонского царя Гета. [20]

После саламинского боя для персов особенно важно было оторвать Афины от Спарты и ценой любых уступок перетянуть афинян на свою сторону. Мардоний соблазнял афинян надеждой на мир и на дружбу с царем. [21]Зная, что македонский царь в греко-персидской войне не разделял греческих интересов, а действовал в пользу своих собственных, персидский полководец отправил его в Афины в качестве своего посла. [22]Проф. Лурье подчеркивает, что Александр был очень подходящим для этой роли человеком в связи с тем, что он до этого времени был в дружественных отношениях с Афинами и поддерживал экономические связи с ними. [23]Но во время миссии македонского царя в Афины дружественных отношений между ними уже не существовало. С самого начала войны грекам была известна ориентация, которой придерживалась Македония. [121]