Аркадий Шофман - История античной Македонии [в 2 частях]

Царь пользовался довольно широкими полномочиями, но совет старейшин родов и собрание воинов ограничивали царские полномочия неписаными вековыми обычаями. Так например, право осуждать члена племени на смерть было изъято из функций царя и предоставлено компетенции собрания способных нести оружие мужчин. Все участники собрания убивали преступника камнями или копьями. [139]На наличие такого положения указывал Квинт Курций. [140]Арриан, говоря о предшественниках Филиппа и Александра, в известной мере также это подтверждает. [141]

Однако по мере роста социального неравенства первоначальная военная демократия, основанная на равенстве, стала разлагаться. Народное собрание уже не играет главной роли в решении важнейших вопросов (регулярные собрания способных носить оружие людей стали собираться все реже и реже). В особых случаях, например при воцарении, народ, живший недалеко от столицы, собирался туда, чтобы поздравить нового царя. Наверное, разбирались народом и некоторые общественные дела, но активного участия его в политической жизни мы не наблюдаем. В это время образовавшаяся родовая аристократия, владевшая большими земельными участками, и племенные басилеи стали окружать царя и часто диктовать ему волю вопреки воле народа. Сам царь превратился в рупор их вожделений и охранял интересы этой могущественной земельной знати. Последняя же обедала за его столом, а на войне составляла его дружину.

Гетеры, будучи в основном представителями македонской знати, являлись владельцами крупных земельных участков. Феопомп указывает, что «земли, с которой они пользовались [110] доходами, были у них не меньше, чем у 10000 греков, владеющих самой лучшей и самой обширной землей». [142]Они имели земли больше, чем 70 тысяч богатых землевладельцев в других частях Греции. «Македонский вельможа, — толкует Белох это место Феопомпа, — имел в среднем в 10 раз больше земли, чем богатый землевладелец в остальной Греции». [143]Таким образом, экономической базой македонской знати являлось крупное землевладение. Благодаря постоянным завоеваниям новых областей знать имела возможность увеличивать свои земельные богатства. Царь имел право раздавать землю своим подчиненным. Из одной, правда, более поздней, надписи Касандра из Потидеи можно сделать заключение, что завоеванные земли царь обычно превращал в царскую собственность и эти земли раздавал в качестве награды за военную службу. [144]

Здесь следует отметить одно из существенных различий в земельных отношениях «гомеровской эпохи» и соответствующего ей македонского периода.

Энгельс в «Анти-Дюринге», говоря об истории Греции в героические времена, указывает, что «уже и тогда земля обрабатывалась преимущественно самостоятельными крестьянами; более крупные поместья знати и родовых вождей составляли исключение и к тому же исчезли». [145]Это исчезновение крупных земельных владений, имевшее место в гомеровское время, не характерно для Македонии. Там крупные земельные владения не только не исчезают, а становятся достоянием сравнительно небольшой кучки землевладельцев.

Мы можем предположить, что в это время свободное население Македонии состояло из крупных земельных собственников и из массы мелких производителей.

Надо учесть, что роль человека в общине в значительной мере зависела в то время от его роли на войне, а богатство от количества награбленной добычи. Всё учащавшиеся войны требовали усовершенствования военного дела, обеспечения обмундированием и снаряжением воинов, на что приходилось делать много денежных затрат. Это было под силу только богатым аристократам. Хорошо вооруженные аристократы, которые строились в первых рядах, решали исход сражения [111] и к своим земельным богатствам прибавляли многочисленные военные трофеи от военных набегов. Ядро пехоты в военных походах составляли свободные крестьяне, жившие в условиях общинного землепользования и быта.

Каждый македонянин вступал в ополчение, если в страну вторгался неприятель. Ополчение это не было обучено и организованно. После общих походов отдельные македонские роды и племена не признавали власти верховного предводителя, стремясь стать самостоятельными. Даже во время создания знаменитой македонской фаланги еще при Александре деление производилось по родам и племенам. [146]Эти роды и племена, принимавшие участие в военных набегах, чрезвычайно ревниво охраняли от всяких покушений свое право на причитающуюся им часть военной добычи. Об этом свидетельствует растянувшаяся на столетия борьба между македонскими племенами за превращение их в одно целое объединение, победоносно завершившееся лишь при царе Филиппе.

В течение долгого времени племена жили в межродовой вражде, препятствовавшей закреплению власти одного племени над другим. Самые сильные тенденции к децентрализации исходили от племен Верхней Македонии — линкестов, орестов и элимиотов, которые, по словам Фукидида и Ксенофонта, выступали против объединения Македонии. Линкесты с помощью иллирийцев вплоть до Александра возглавляли антигосударственную оппозицию. Усиление межродовых столкновений вызывало, с одной стороны, появление новых укрепленных городищ, с другой — рост военных дружин.

Мы не знаем названий всех руководителей племен в мирное время. Они тем более неизвестны в период военной опасности. До VIII в. нельзя назвать ни одного из вождей македонских племен, руководивших или завоевательными походами, или обороной своих богатств от алчных вожделений других. До нас дошли, по рассказам Юстина и Диодора, три имени царей, еще совершенно не известных Геродоту и Фукидиду: Каран, царствовавший якобы 28 лет, Кен — 23 года и Тирм — 45 лет. С этими именами источники не связывают никаких исторических событий: они, видимо, принадлежат к области мифологии.

Карана называли родоначальником царской фамилии. [147]С его именем обычно связывали основание столицы Эги. Указания о нем встречаются у Феопомпа, которые затем используются Диодором, Юстином, Синкеллом и Евсевием. [148][112]

Совершенно нельзя согласиться с мнением Парибени, что мифический Каран было название главы государства, вроде фараонов в Египте или бренное у галлов, а не собственным именем. [149]Нельзя также согласиться и с его другим мнением, что во времена легендарных Карана, Пердикки и Архелая уже существовало македонское государство. Отождествление Карана с египетскими фараонами, естественно, влечет за собой признание наличия в Македонии той формы государственной власти, которую представлял на востоке фараон. Но для такого утверждения у нас нет никаких оснований.

Геродот называет основателем македонского царства Пердикку I (729—678 гг.), который бежал из Аргоса с двумя [113] своими братьями — Гаванесом и Аэропом к иллирийцам. Из Иллирии они перешли в Македонию. [150]Это мнение Геродота, в отличие от этнографо-географической части его труда, покоится, главным образом, на устной традиции, в которой мы находим большое количество легендарного и сказочного материала. [151]