Аркадий Шофман - Распад империи Александра Македонского

Осенью 315 г. до н.э. военные действия велись в Карий против противников Антигона, а зимой этого же года он сам собирался вторгнуться в Малую Азию. Оставив в Сирии своего сына Деметрия (с 10 тыс. наемников пехоты, 5 тыс. всадников, 40 слонами, 2 тыс. македонян, 500 ликийцев и памфилийцев, 400 персидских лучников и пращников) для подготовки контрнаступления на Лагида в этом регионе и приставив к сыну в качестве советчиков четырех опытных военачальников, участвовавших во всех походах Александра (среди них был критянин Неарх), Антигон с остатками своих войск направился в Малую Азию. Снег и холод измучили его войско в ущельях Торуса, и он был вынужден вернуться в Киликию, где надеялся подкрепить свою армию и дождаться более благоприятной для его замыслов обстановки. Зимой 314—313 гг. до н.э. он пришел во Фригию. Его флот под командованием Медноса покинул в это время Финикию и захватил 30 судов Кассандра.

Немного позже сатрап Карий был вынужден вступить в переговоры с Антигоном: он обещал распустить своих солдат и предоставить автономию греческим городам Карий, оставаясь сатрапом этого района. В знак дружбы с Антигоном он выдал ему своего брата в качестве заложника. Но через несколько дней сатрап резко сменил курс и оказал быструю помощь Селевку и Птолемею. В силу этих обстоятельств для упрочения своих позиций Антигон собрал значительные силы, чтобы принести освобождение карийским городам. Его адмирал Меднос и стратег Доким изгнали из Милета войска Асандра, а сам он занял большой город Траль. Затем, двигаясь на юг, он взял Канны, крепость которого пала только после неоднократных штурмов. «Таким образом, все города Карий попали под власть Антигона». Милет получил автономию соответственно решению, принятому в 315 г. до н.э. Антигоном перед собранием солдат. Короче говоря, в 313 г., после двухлетней борьбы, антигоновскoe дело восторжествовало в Малой Азии.

Не менее удачным было положение Антигона в континентальной и островной Греции. Здесь ему пришлось вести войну с Кассандрой и его единомышленниками. Если Кассандр — хозяин Македонии и Эллады — помогал своим союзникам в Азии, перевозя туда свои войска по Эгейскому морю, то Антигон тоже имел возможность расшатывать позиции своего противника изнутри. Разбитые в 316 г. до н.э. Полисперхонт и его сын Александр тем не менее сохраняли Коринф, который стерег дорогу, идущую из Центральной Греции в Пелопоннес. Кроме того, этолийцы, всегда упорно сопротивлявшиеся македонскому господству, и Лакедемон были очень склонны к тому, чтобы разбить Кассандра. Антигон не преминул установить связи с открытыми врагами сына и наследника Антипатра.

В 315 г. до н.э. Антигон отправил в Пелопоннес Аристодема из Милета с суммой в 1 тыс. талантов и с поручением заключить дружеский союз с Александром и Полисперхонтом и набрать наемников. Эта миссия Аристодема оказалась успешной, и такой союз с противниками Кассандра был заключен.

Вскоре перед Тиром, осада которого уже началась, Антигон собрал большое собрание солдат и союзных войск, перед которыми произнес обвинительную речь против Кассандра. Последний был обвинен в том, что он убил мать Александра, арестовал его жену и сына, женился на дочери Филиппа Фессалонике против ее воли, стремился в Македонском царстве водворить олинфян — опасных врагов македонян — в городе, переименованном в свою честь (Кассандрия), и восстановил Фивы, срытые в 335 г. до н.э. войсками Александра.

Таким образом, воскресив в памяти преступления, совершенные Кассандром против близких родственников Филиппа и Александра, Антигон возбудил крайнее негодование собрания и поставил на голосование декрет, в силу которого сын Антипатра объявлялся общественным врагом в том случае, если он не снесет совсем построенные новые города, если не восстановит в правах Роксану и ее сына и если откажется повиноваться Антигону, «пожалованному стратегией и руководством царской властью». Равным образом было предусмотрено, что «все эллины будут свободны, избавлены от гарнизонов, получат автономию». (В общем, это были те же преимущества, которые пожаловал Полисперхонт в 319 г. до н.э. греческим городам.)

Как указывает Диодор, Антигон рассчитывал с помощью этого декрета найти в греческом мире усердных помощников в его военных операциях и, больше того, рассеять тревоги сатрапов и полководцев Верхней Азии, которые его подозревали в стремлении унаследовать империю Александра. В течение примерно трех лет, прошедших после ультиматума, Антигон и его командиры одержали больше успехов, чем потерпели неудач. Морские силы Антигона — главное условие его безопасности и могущества — намного возросли. Если он далеко не уничтожил все ресурсы своих врагов, то и свои серьезно не уменьшил, при этом ему удалось даже расширить сферу своего господства за счет районов, подвластных его врагам.

Менее благоприятными, однако, оказались для антигоновского дела операции, которые развертывались с осени 313—312 гг. до н.э. и до начала 311 г. Главным театром действий стали окрестности проливов, Сирия, Вавилония и страны набатийских арабов. Этот период отмечен преимущественно поражениями Антигона и его сына, но заканчивается он восстановлением их положения в одной из наиболее спорных между двумя различными лагерями областей.

В 313 г. до н.э., чтобы вынудить Кассандра уйти из части Греции, Антигон задумал двинуться в Македонию. По для этого надо было преодолеть препятствие, которое ему чинил во Фригии и у проливов энергичный и решительный Лисимах. В конце 313 г. и начале 312 г. до н.э. Антигон, не добившись успехов у проливов, вынужден был отправиться на зимние квартиры.

В это время сын Антигона действовал в Сирии против Лагида, который был занят в Киренаике и на Кипре. В 313 г. до н.э., еще до конца военного сезона, Лагид поплыл с большими силами в Верхнюю Сирию и захватил два города, которые были разграблены. Оттуда он направился в Киликию, где Маллос перешел в его руки; население было продано в рабство, окрестная территория разграблена. Успешно завершив эту операцию. Лагид повел своих солдат, нагруженных добычей и готовых «презирать опасность» ради своего вождя, обратно на Кипр. Только он покинул Киликию, как там показался Деметрий. В течение последних событий сын Антигона оставался в Сирии (Келесирии). Узнав о завоеваниях Птолемея в Верхней Сирии и в Киликии, он оставил там одного из своих советчиков - Пифона — со слонами и тяжелыми соединениями, а сам с конницей и легкой пехотой пошел на Киликию. Однако прибыл туда слишком поздно и не застал там врага, уже погрузившегося на корабли и отплывшего в Сирию.

Между тем Птолемей из Кипра вернулся в Египет. Повинуясь своей обычной осторожности, он не предпринял ничего для того, чтобы разбить внушительные силы Антигона. Но ему трудно было оставаться в стороне от столкновений, в которых участвовали его союзники. Бывший сатрап Вавилонии Селевк торопил его действовать. Наконец, решившись идти в Сирию (Келесирию) и помериться силами с армией Деметрия, он очень старательно подготовил экспедицию, которая включала 18 тыс. человек пехоты, 4 тыс. конницы и еще вспомогательные войска из числа египтян. Из Александрии эти войска дошли до Пелузы (на перешейке, соединяющем Египет и Сирию), собираясь разбить лагерь недалеко от древней Газы. Сын Антигона располагал 11 тыс. человек пехоты, "построенной в фалангу, 3 тыс. легкой пехоты. 4400 конницы и 43 боевыми слонами. С этими войсками Деметрий, оставив зимние квартиры, направился к Газе, чтобы там ждать нападения врага. Его советники, правда, не рекомендовали ему вступать в бой с таким полководцем, как Птолемей, но пылкий и более храбрый, чем осмотрительный, Деметрий совсем не слушал их. Диодор сообщает, что он произнес перед своими войсками речь без малейшего волнения, пленив их красотой своего стана и блеском «царских» доспехов. Однако все понимали серьезность положения: они собирались драться с превосходящими силами противника и двумя великолепными полководцами, которые принимали участие во всех операциях Александра, неоднократно руководя ими, и проявили себя непобедимыми.