Аркадий Шофман - Распад империи Александра Македонского

В ахеменидских надписях мы находим обозначение: «Великий царь, царь царей, царь стран (четырех племен), царь этой большой земли также и в будущем». Плутарх приводит указание историка Динона о том, что персидские цари хранили в своей сокровищнице кроме многочисленных драгоценностей также воду из Нила и Истра, словно утверждая этим огромность своей власти и свое господство над всеми.

При Дарий I Ахеменидская держава достигла наибольших размеров. В то время была сделана попытка придать ей определенную монолитность путем концентрации частной власти сатрапов в одной центральной высшей власти, путем создания единой государственной монеты, системы сообщения, религии. Бог Ахурамазда, которого Ахемениды почитали как основную и охраняющую силу своего царства, не был чужд иранским племенам, что обеспечивало персидскому господству широкий базис. Сами персы, как рассказывает Геродот, считали себя лучшими из людей, а живущих вдали от них — худшими, другими словами, свою страну и свое племя первоначальным центром мира.

Несмотря на все это, внутреннего единства Персидское государство никогда не имело. Могущество колоссальной державы Ахеменидов было скорее кажущимся, чем действительным.

Древний Восток тогда не знал более пестрого состава государства как в экономическом, так и в этническом отношениях, чем Персидское. По утверждению Курция Руфа, сам персидский царь даже не знал названий всех племен, обитавших в его царстве. Сатрапии, на которые административно было разделено Персидское государство, составляли большие округа с этнически неоднородным населением. Единые этнические образования искусственно расчленялись. Каждая сатрапия была не только самостоятельной политической единицей с собственным войском и бюджетом, но и самостоятельной экономической единицей. Сама экономика этих сатрапий развивала центробежные силы в стране. Если переднеазиатские сатрапии: Армения, Вавилония, Египет - были экономически развитыми, с ярко выраженными рабовладельческими отношениями, то слаборазвитыми, наоборот, оказались обширные пространства Ирана, Средней Азии и другие периферийные области, где жило кочевое и полукочевое население, у которого еще существовало большое количество пережитков патриархально-родовых порядков. Персидское государство не могло объединить свои сатрапии экономически. Пожалуй, лишь торговые финикийские города были заинтересованы в существовании Персидской державы. Что касается других, то они могли обойтись и без нее. Египет, имея достаточно хлеба, сырья и ремесленных изделий, мог вполне существовать самостоятельно. Могло обойтись без посторонней помощи и население среднеазиатских степей с его натуральным хозяйством. Что касается западной Малой Азии, то она экономически была более связана с Грецией, чем с Персией.

При отсутствии общих экономических связей в Персидском царстве сохранить военно-административное объединение и свое господство над завоеванными племенами и народами, различными по уровню своего экономического и общественного развития, языку и культуре, Ахемениды могли только жестоким военным насилием. Поскольку. Персидское государство жило за счет податей и налогов, собираемых с сатрапий, за счет ограбления чужих территорий, то сбор этих податей являлся одной из важнейших функций сатрапа, который, кроме этого, имел неограниченную власть: он был верховным судьей своего округа, имел право чеканки серебряной монеты, заботился о развитии основного занятия населения, изыскивал новые объекты обложения жителей для увеличения доходов царя. Налоговое обложение было крайне тяжелым. Выколачивать дань с подвластного населения возможно было только опираясь на военную силу Чем быстрее расширялись границы завоеваний, тем больше возрастала тяжесть повинностей. При этом все налоги и повинности собирались не государством, а откупщиками, которые по своему усмотрению увеличивали их в несколько раз. Существовали специальные торгово-ростовщические дома, которые осуществляли сбор налогов.

Наряду с уплатой денежных и натуральных налогов, одной из наиболее тяжелых повинностей покоренных народов была поставка воинов для вспомогательных отрядов ахеменидской армий. С помощью этих отрядов Ахемениды держали в повиновении жителей одной сатрапии воинами, взятыми из другой сатрапии, причем последние набирались из самых отдаленных от данной сатрапии стран и чуждых по языку и быту народов. Так, в одном из найденных в Египте, в городе Элефантине, папирусов сообщается, что в числе воинов тамошнего гарнизона были хорезмийцы, т.е. жители самого отдаленного северного района, подвластного Ахеменидам в Средней Азии.

Наличие в каждой сатрапии наместника царя «царского ока», множество шпионов — «царских ушей», выполнявших функции тайной полиции, засилье откупщиков часто приводили к волнениям против носителей государственной власти. Эти волнения усугублялись внутренними противоречиями между основными классами в персидском обществе, между зажиточными слоями и народными массами, между интересами отдельных областей государства и интересами государства в целом.

Таким образом, Персидское царство, разделенное на сатрапии, чрезвычайно пестрые как в экономическом, так и в этническом отношениях, безжалостно эксплуатируемые, должно было беспрерывно силой оружия удерживать за собой господство. Малейшее ослабление царской власти или смена царей не проходили без восстаний и смут, и часто новому царю приходилось заново завоевывать все приобретенное его предшественниками. Но завоевывать с каждым годом становилось все труднее. Многочисленная армия, состоявшая в большинстве своем из иноземцев, теряла свою боеспособность и не была в состоянии обслуживать широкий размах экспансионистских планов персидских царей.

По мере усиления эксплуатации сатрапий, увеличения бремени налогов и коварства завоевателен росла ненависть к ним со стороны покоренных народов. Об этом отчасти свидетельствует смерть Кира, которому массагеты, в знак его ненасытной жажды крови, отрубили голову и бросили ее в кровавый мешок. Об этом говорят и неоднократные восстания при Камбизе, которому не удалось их подавить, и частые смуты, имевшие место после него. Все это показывало непрочность и нежизнеспособность персидского мирового господства, леизбежность его крушения вследствие роста внутренних противоречий.

Этот процесс особенно обостряется и приобретает характер взрыва под влиянием удара извне. Такой удар, развязавший силы внутреннего сопротивления, был нанесен империи греками в греко-персидских войнах. В Греции персы впервые испытали мощный удар от малого в количественном отношении противника, удар, от которого им никогда уже не удалось оправиться. После этих войн начинается медленный спад, агония Персидского мирового государства, завершившаяся впоследствии завоеванием его Александром Македонским. В это время под оболочкой официальной покорности возрастала независимость сатрапов и тем самым ослабевало единство Персидского государства.