Лев Ельницкий - Знания древних о северных странах

Первое затруднение, с которым приходится сталкиваться при изучении данных о путешествии Питея, заключается в необходимости решения вопроса о его пути к северным берегам Атлантики. Судя по отдельным замечаниям Страбона, ссылающегося на Полибия, [3]Питей в своей книге, написанной, видимо, по образцу периплов, описывал Гадес, иберийское побережье Атлантического океана и берега Бискайского залива. В этом случае, однако, пришлось бы предположить, как это и делают некоторые современные исследователи, что Питей совершил свое плавание в качестве пассажира на карфагенском судне. Это представляется, однако, маловероятным ввиду весьма сложных и своеобразных задач, которые он перед собой ставил и для исполнения которых недостаточно было быть простым пассажиром. Кроме того, цель такого предприятия вряд ли могла быть сохранена в тайне, и Питеева разведка по части олова и янтаря могла быть совершена лишь к невыгоде и против карфагенских интересов.

Разумеется, нельзя и претендовать на окончательное решение этого вопроса ввиду той сложной политической обстановки, которая имела место в испанских водах в IV столетии-до н. э., однако заманчивым и не лишенным реальной почвы представляется другое предположение, а именно, что Питей добрался до берегов Атлантики не по морю, а по рекам Роне и Луаре. На возможность подобного пути для массалиотов указывает в своем перипле Авиен. [4]Что же касается путешествия к Гадесу и вдоль испанского побережья, то, во-первых, оно могло быть совершено вне связи с северным плаванием Питея, с другой же стороны, он мог воспользоваться для своих описаний и литературными источниками, имея под рукой перипл Гимилькона или сочинения своего соотечественника Эвтимена. Противоречит предположению о плавании Питея по рекам через Кельтику главным образом лишь то, что в его книге, видимо, не содержалось об этом сколько-нибудь подробных упоминаний, и во всяком случае путешествие, якобы им предпринятое, не увеличило ничуть познаний греков о внутренних областях Галлии в доцезареву эпоху.

К Питею, впрочем, должно быть возведено свидетельство, заимствуемое Страбоном у Полибия (со ссылкой на Питея) о торговом городе Корбилоне, стоявшем на берегу р. Лигера (Лауры), близ ее устья. Но об этом городе уже ничего не мог узнать Сципион, собиравший среди массалиотов сведения о Британии, и другие авторы о нем не упоминают. [5]Несомненно, со значительно большими подробностями Питей сообщал об области племени остимиев, которых Страбон вслед за Цезарем называет осисмиями, населявших современную Бретань. Западную оконечность ее Страбон, со слов Питея, называет мысом Кабайон (Габайон у Птолемея). [6]Эти остимии - кельтское племя, должны быть, по-видимому, сопоставлены с эстримниками, которых Авиен помещает на северо-западе Пиренейского полуострова. Имя это имеет несомненную связь с европейскими древними местонахождениями олова и послужило основанием для наименования легендарных Эстримнидских островов, о которых у нас выше была речь.

В качестве одного из этих Эстримнидских (или Касситеридских) островов может быть принят упомянутый Страбоном, опять-таки со слов Питея, остров Уксисама (современный Уэссан, до которого Питей плыл, или считал потребным плыть) от берегов Кельтики три дня. [7]Следует думать, что Питей побывал на острове Уксисама лично ввиду его интереса к добыче олова, равно как побывал он и в Британии, описание которой, сделанное им впоследствии, легло в основу данных, предложенных Эратосфеном, представлявшим себе Британию в качестве треугольника с обращенной к северо-востоку вершиной, основание которого было параллельно берегу Кельтики и имело протяжение, равное семи с половиной тысячам стадий. Углы основания этого треугольника образуют два мыса - Кантион на востоке и Белерион на западе, у вершины же его располагается мыс Орка, или Оркан, удаленный от мыса Белериона на огромное расстояние, равное двадцати тысячам стадий. Страбон инкриминирует Питею, в особенности преувеличение размеров Британии, передавая в то же время маловероятное сообщение, основанное, быть может, на искаженном чтении, будто Питей исходил всю Британию пешком (II, 1, 1). Трудно сказать, чем вызваны такие ошибки в определении размеров острова, принятых Эратосфеном со слов Питея. Быть может, эти размеры определялись на основании расчетов каботажного плавания с учетом длины всего берегового рельефа. А быть может, Питей и действительно представлял себе остров значительно большим, чем на самом деле, полагаясь на сообщения местных жителей, добытые через переводчиков. [8]

Питей, видимо, не ограничился одними этими географическими сообщениями. Скорей всего именно из его описания Британии заимствовал Диодор Сицилийский свои данные о добыче олова бриттами недалеко от мыса Белерион, в юго-западной части острова, о мирном и дружелюбном характере туземцев, связанных с заморскими торговцами металлом тесной и многовековой связью. [9]В шести днях плавания к северу от мыса Оркан Питей помещал остров Туле, который являлся, по его словам, северным пределом Вселенной, так как на расстоянии еще одного дня плавания к северу кончается реальный и доступный человеческому восприятию мир - там нет уже ни воды, ни земли, ни воздуха, а некая смесь всех этих стихий, напоминающая "морское легкое", где невозможно ни ходить пешком, ни плыть на корабле. [10]

О положении острова Туле и о значении описанных Питеем удивительных явлений к северу от Туле и в древности и в новые времена было немало споров. Страбон склонен считать все это выдумками Питея, в том числе и самый о. Туле, о котором ничего не сообщают побывавшие в Британии и пользующиеся его доверием люди, [11]которым, однако, известны другие наименования островов близ Британии. Все же ввиду того, отчасти, что имя острова Туле известно также и многим другим древним авторам, а Тацит отождествляет его с неким островом к северу от Британии, расположенным севернее Оркад - островов, открытых морской экспедицией Агриппы, [12]отчасти же потому еще, что описание Питея изображает Туле как обитаемую землю, расположенную под определенной широтой, в новой науке высказано немало гипотез, с помощью которых можно было бы согласовать с реальностью данные Питея. Сравнительно не так давно знаменитый полярный исследователь Фритьоф Нансен высказался за то, что Туле - это Норвегия, и именно средняя ее часть у Тронхеймского) фьорда, положение которого вполне подходит к Питеевым данным о двух-трехчасовой продолжительности летних ночей в Туле. То обстоятельство, что Норвегия не является островом, не имеет, по мнению Нансена, значения, ибо Скандинавия еще в средние века, вплоть до XI-XII столетия, продолжала считаться островом. [13]Однако на основании указания Тацита относительно вероятного приложения имени Туле Агриппой к одному из Шетлендских островов, расположенных к северу от Англии, многие новейшие исследователи отождествляют Туле с Мейнлендом - крупнейшим островом названной группы, хотя раздавались голоса и в пользу Исландии и даже Гренландии.