Александр Корсунский - Упадок и гибель Западной Римской Империи и возникновение германских королевств

Кризис рабовладельческой системы с характерным для него ростом натуральнохозяйственных отношений, прогрессирующим упадком городов и торговли вел к ослаблению связей между провинциями и метрополиями. В различных частях Западной империи росли сепаратистские тенденции, которые находили проявление как в политических выступлениях, в захватах власти узурпаторами, так и в появлении местных ересей (например, донатизма в Северной Африке).

В таких условиях Западная империя смогла просуществовать еще более половины столетия после взятия Рима Аларихом лишь благодаря разобщенности его противников и большому политическому и государственному опыту римских правящих кругов, которым удавалось использовать одних варваров для борьбы против других.

Для самих же германцев борьба против Римской империи в период ее крушения являлась экспансией, характерной для племен, находящихся на стадии разложения родоплеменного строя. Королевская власть варваров еще выступала на этой стадии как выразительница интересов всех свободных членов племени, заинтересованных в захвате земель для поселения и военной добычи.

В ходе завоеваний все более возрастало значение военных [199] дружин, что содействовало в свою очередь усилению королевской власти.

Что касается интерпретации социально-экономического и политического содержания изучаемого явления — образования варварских королевств, то в западной историографии еще весьма значительно влияние концепций Фюстель де Куланжа и Допша. Крушение Западной Римской империи и образование варварских королевств рассматривается как преобразование чисто политического характера, которое не сопровождалось сколько-нибудь глубокими социально-экономическими преобразованиями. Так, немецкий историк Р. Бухнер, анализируя характер Франкского королевства при Меровингах, подчеркивает значение преемственности с позднеантичными политическими институтами, но признает, что сама королевская власть представляла собой германское явление. [1] Buchner R. Das merovingische Königtum. — In: Das Königtum, Lindau-Konstanz, 1956, S. 143-150.

Для французского ученого Ф. Лота образование варварских королевств на Западе не является переломным историческим моментом. Он начинает последний период в истории античного мира с кризиса III в. и заканчивает этот период каролингским временем. С VIII в. начинается, по его мнению, эпоха средневековья. [2] Lоt F. La fin du monde antique et le début du Moyen Age.

Примерно в таком же духе, но еще более резко подчеркивая преемственность с поздней античностью, характеризует общественный строй Меровингского королевства другой французский историк Г. Фурнье. Он считает, что франкское общество в рассматриваемый период, несмотря на влияние германских институтов, оставалось по своей структуре продолжением Поздней Римской империи. Завоеватели включились в соответствующие слои местного населения, в том числе в слой крестьян — мелких земельных собственников. [3] Fournier G. Les Mérovingiens, p. 42-43. Меровингское общесто, подобно позднеримскому, было рабовладельческим. Но в политических институтах преобладало германское влияние. [4] Ibid, p. 73. [240]

Еще в большей степени подчеркивает континуитет, говоря о средиземноморских варварских королевствах, западногерманский исследователь К. Штрохекер. Он доказывает, что в Вестготском, Остготском и Вандальском королевствах германский элемент играл роль ведущего военного сословия. В Вестготском королевстве в поздний период его существования возникли «предфеодальные отношения». Но в целом все эти государства представляли собой последнюю фазу поздней античности на Западе. [5] Stroheker К. F. Die geschichtliche Stellung der ostgermanischen Staaten am Mittelmeer. — In: К. P. Stroheker. Germanentum und Spätantike, S. 102-133.

К. Штрохекер, как и некоторые французские историки, отмечает особый «дуалистический» характер этих королевств, выражавшийся в длительной обособленности местного и германского населения в области права и религии. [6] Fоlz R., Guillоu A. e. a. De l'Antiquité au Monde Médiéval.

Представители «современной школы» в историографии ФРГ придают особенно большое значение германским элементам в структуре варварских королевств. Так, для Т. Майера германский король — ядро нового государства. Он создает «государственный [200] народ». Отношение к королевской власти становится моментом, определяющим социальный статус человека. [7] Mayer Th. Königtum und Gemeinfreiheit im frühen Mittelalter. — In: Th. Mayer. Mittelalterliche Studien. Lindau-Konstanz, 1959, S. 158-159. По мнению Г. Данненбауэра, в рассматриваемый период не произошло никакой социальной революции, так как крупное землевладение и рабство не были уничтожены, крестьяне (имеются, очевидно, в виду колоны) не получили свободы. У германских завоевателей был примерно тот же способ хозяйствования, что у римлян. [8] Dannenbauer H. Die Grundlagen der mittelalterlichen Welt, S. 102. Но германское королевство не имело ничего общего с позднеримским государством. [9] Dannenbauer H. Op. cit., S. 70. К. Босль подчеркивает аристократический характер общественного и политического строя варварских королевств. Главными носителями государственных функций в период переселений у германцев были знатные с их дружинами. Аристократия с монархом во главе — это отличительная черта германских народов в данную эпоху. Рабство, по его мнению, исчезло уже в конце античности, рабов заменили прикрепленные к земле мелкие держатели. [10] Воsl К. Staat, Gesellschaft, Wirtschaft im deutschen Mittelalter. — In: Gebhardt B. Handbuch der deutschen Geschichte. Bd. 1. Stuttgart, 1970, S. 704-705, 727. Существование сельских общин и сохранение институтов родоплеменного строя (в частности, сотенного устройства) в эпоху раннего средневековья, как известно, отрицается сторонниками данного направления в историографии.

Таким образом, варварские королевства, согласно концепциям упомянутых историков, по своему социальному характеру представляют собой продолжение либо античности, либо общественного строя древних германцев, либо сочетание черт той и другой общественных систем, но не нечто новое. В этих королевствах имеются лишь те элементы феодализма, которые возникли еще в Поздней Империи или у германцев в тацитовские времена. [11] Tirape D. Die germanische Agrarverfassung nach den Berichten Caesars, und Tacitus. — In: Beck H., Denecke D., Jankuhn H. (Hrsg.). Untersuchungen zur eisenzeitlichen und frühmittelalterlichen Flur in Mitteleuropa und ihrer Nutzung. Tl. 1, S. 11-40; Schmidt-Wiegand R. Marca. Zu den Begriffen «Mark» und «Gemarkung» in den leges barbarorum. — In: Ibid., S. 74-91.

Собственно же феодальные отношения складываются значительно позднее, после VIII в.

В марксистской исторической литературе в течение длительного времени вся эпоха раннего средневековья рассматривалась как раннефеодальный период. Время существования варварских королевств считалось составной частью этого периода. Но еще с 50-х годов стали высказываться и иные взгляды. Так, Б. Д. Греков, например, считал, что IV—VI вв. у восточных славян были эпохой военной демократии, а VI—VIII вв. можно трактовать, как переходный период от родового строя (на последнем этапе его развития) к классовому обществу, к раннефеодальному государству. Этот последний этап соответствует тому периоду, который в Западной Европе относится ко времени существования варварских королевств.