Аделаида Сванидзе - Деревенские ремесла в средневековой Европе

Положение даже профессиональных ремесленников в раннее средневековье не было единообразным. Сложилась узкая категория «бродячих» мастеров, которые относительно свободно распоряжались своей рабочей силой и часть которых, вероятно, обладала личной свободой. Отходничество, т. е. работа вне постоянного местожительства, с отрывом от своего домохозяйства, обычно было сезонным. Но среди «бродячих» мастеров, возможно, находились и порвавшие с сельским хозяйством, и не имевшие постоянного хозяйства вообще. Одновременно существовала категория лично зависимых вотчинных мастеров, которые могли получить право обслуживать третьих лиц и, возможно, подчас также отходничали. Таких ремесленников не только [55] нанимали, но и «занимали» у владельца, оплачивая как любой арендованный предмет — скотину, дом, грабли. Однако, работая на «публику», получая, выполняя и сдавая заказ, такой мастер-профессионал обретал немалую хозяйственную свободу. А последняя являлась важнейшим условием развития самого ремесленного профессионализма и выхода ремесленника за пределы вотчины. Не случайно В. И. Ленин, анализируя процесс отделения промышленности, особо выделял производство ремесленных изделий по заказу потребителя, независимо от того, кому принадлежит сырье (заказчику или ремесленнику) и какова форма оплаты: деньгами или натурой («помещение и содержание ремесленника, вознаграждение долей продукта, например, муки и т. д.»). В. И. Ленин подчеркивал, что хотя в этой форме нет еще чистого товарного производства — в ней преобладает участие в обращении товаров (товарообмене), — она очень важна, как первая фаза процесса отделения ремесленника от патриархального земледелия.

В древности в сфере услуг было принято использовать преимущественно людей с личнонаследственной зависимостью. И в эпоху варварских правд все еще, как уже говорилось, выделяются ремесленники-сервы. Профессиональный ремесленный труд у франков и бургундов (V—VI вв.), у алеманов и баваров (VIII в.) считался «работой серва». Григорий Турский в своей «Истории франков» рассказывает о портном, который был благородного происхождения, но граф Турский счел его беглым рабом лишь на том основании, что он ремесленник.

Затем, по мере того как по всей Европе сервы, колоны, свободные держатели и мелкие аллодисты эволюционировали к зависимости феодального типа, тенденция сближения социального статуса непосредственных работников разного экономико-правового происхождения стала ведущей, она намного превосходила тенденцию их противостояния. И к IX в. за стойкими и пестрыми правовыми градациями, выраженными в традиционных терминах, скрывались уже им не соответствовавшие градации социальные.

Конечно, среди ремесленников сервильного статуса и теперь множество дворовых холопов. Но на втором [56] этапе генезиса феодализма сложилась и все более увеличивалась другая категория сервов, также, занятых промышленным трудом: крестьяне, сидевшие на господской земле и связанные с господином поземельной и, в той или иной мере, личной зависимостью. Одни из них, например, сервы-мансарии из Сен-Жерменского полиптика, живут при железных рудниках и платят оброки железом. Монастырская опись не называет их ремесленниками, но их место в господском хозяйстве, равно как характер их собственного хозяйства, определяются в первую очередь промышленным трудом. Вместе с тем они держатели земли и в ряде случаев несут полевую повинность. По существу это крестьяне-ремесленники, т. е. крестьяне, несущие повинности изделиями ремесла, либо ремесленники, несущие повинности также сельскохозяйственными работами: грань между экономическими и социальными позициями здесь неопределенна. Например, сервы-мастера Верденского аббатства значились по следующим специальностям: два пекаря, два повара, три пивовара, четыре плотника и др. Они работали на барском дворе поочередно: каждый повар — через день, плотник — раз в четыре дня и т. д. Однако на две недели уборочных работ их отправляли в поле. При этом они держали землю, обрабатывали ее, но занимались и ремеслом. В других монастырях — Вейсенбургском, Сен-Жерменском, Петерсгаузенском и других — ремесленные задания выполнялись держателями-сервами по очереди и по мере надобности для хозяйства. Например, в мастерской монастыря Штауффельзее ткачих и портных собирали раз в год для отработки определенного урока. Из среды таких крестьян-ремесленников и формировалась, видимо, категория «публичных мастеров», услугами которых пользовалась округа. Думается, они же, а не дворовые холопы, преобладали среди тех ремесленников, которые уходили в города, дабы обрести личную независимость и закрепить свой профессиональный статус.

В целом можно констатировать, что поземельно-зависимые лица сервильного статуса, как правило, в той или иной мере занимались ремеслами; и что поземельно-зависимые крестьяне регулярно или по преимуществу занимающиеся ремеслом, имели сервильный статус. Связь между регулярным занятием ремеслом и сервильным статусом в раннее средневековье безусловна. [57]

Безусловно также, что категория лично зависимых крестьян-ремесленников формировалась прежде всего за счет посаженных на землю дворовых сервов, в том числе мастеровых. Здесь серв обретал поземельную зависимость в ее наиболее тяжкой, барщинной форме. В каких-то случаях он переставал быть мастеровым, становясь преимущественно или целиком крестьянином. Но обычно сохранял связь с ремеслом, чему способствовали и тяжелые условия сервильного держания.

Наконец, в источниках упоминаются лично свободные и не имеющие видимых следов прошлого несвободного состояния ремесленники, сидящие чаще всего на свободных же наделах. Так, в Сен-Жерменском монастыре в числе оброчных держаний в первую голову числились аренды мельниц и участки, отведенные ремесленникам. Здесь мы имеем дело уже с иной правовой категорией профессионального деревенского ремесла: со специалистами-мастерами, в разной мере зависимыми по земле, но лично свободными. Вероятно, именно из этой категории крестьян-ремесленников черпались кадры свободных «бродячих» мастеров и мастеров publice probati. Конечно, не исключено, что некоторые из этих ремесленников возвращались к «чисто» крестьянскому труду, но все же главная тенденция развития данной категории — профессионализация ремесла.

Поземельно-зависимые, но лично свободные ремесленники вели свое происхождение главным образом от свободных земледельцев, потерявших полноправие и землю в пользу вотчинника. Основой этого процесса явилось ухудшение положения свободных крестьян, с IX в. принявшее столь серьезный характер, что многие люди стали скитаться в поисках пропитания. Такие люди могли подрабатывать и «рукомеслом». Вотчинники были заинтересованы в привлечении зависимых рабочих рук. Иногда они использовали безземельных (бродячих) бедняков в качестве дворовых мастеровых. Но чаще всего помещали их на свою землю (судя по Сен-Жерменскому полиптику — на вновь создаваемые тяглые наделы). Новопоселенцы превращались в обычных держателей, постепенно теряли часть личных прав и пополняли ряды ремесленников-крестьян.