Юджин Роган - Падение Османской империи [Первая мировая война на Ближнем Востоке, 1914–1920]

Изгнанные с Синая, османы решили во что бы то ни стало защитить от оккупации британцами Палестину. Они создали хорошо укрепленную линию обороны, которая протянулась на 30 км от Газы на побережье Средиземного моря до города-оазиса Беэр-Шева. И за период с января по март 1917 года усилили войска Джемаля, перебросив на юг Палестины отряд кавалерии с Кавказа и пехотную дивизию из Фракии [479] Edward J. Erickson, Ordered to Die: A History of the Ottoman Army in the First World War (Westport, CT: Greenwood Press, 2001), 161. .

В начале 1917 года, когда Египетские экспедиционные силы остановились на границе Палестины, Месопотамские экспедиционные силы, наоборот, возобновили свое продвижение на Тигре. То, что началось как осторожное наступление на потрепанную в боях Шестую османскую армию, привело к первой крупной победе британцев на Ближнем Востоке — завоеванию Багдада.

К тому моменту, когда в апреле 1916 года генерал Таунсенд капитулировал в Эль-Куте, многократные попытки прорвать осаду города истощили не только британские, но и османские войска. Потерпев неудачу, британцы не имели ни ресурсов, ни боевого духа, чтобы возобновить наступление на османские позиции на Тигре, да и сами османы были слишком обессилены, чтобы закрепить свой успех, попытавшись вытеснить британцев с захваченных ими территорий. Обе стороны укрепились на своих позициях, и на Месопотамском фронте установилось относительное затишье. Больные и раненые восстанавливали здоровье в госпиталях, а верховное командование было занято более серьезными угрозами на других фронтах.

Почти сразу же после победы в Эль-Куте османы столкнулись с угрозой русского наступления на Багдад. В начале мая 1916 года русский экспедиционный корпус в Персии под командованием генерала Николая Баратова захватил приграничный город Касре-Ширин и начал угрожать османскому пограничному гарнизону в Ханакине, находящемуся всего в 160 км от Багдада. Халиль-паша, в награду за победу в Эль-Куте назначенный командующим Шестой турецкой армией, перебросил войска с фронта на Тигре на защиту Ханакина, сократив свои силы в Эль-Куте до 12 000 человек.

Британцы облегчили задачу Халиля. Начальник Имперского генерального штаба сэр Уильям Робертсон после падения Эль-Кута проинформировал командование Месопотамскими экспедиционными силами о том, что британские задачи в Месопотамии носят «оборонительный характер» и «мы придаем мало значения взятию Эль-Кута или оккупации Багдада». Он рекомендовал им «закрепиться на позициях, которые могут быть надежно удержаны тактическими усилиями», чтобы минимизировать влияние поражения в Эль-Куте на репутацию Британии и заставить османов удерживать на Тигре войска, которые иначе могли быть переброшены для противостояния русской армии, угрожающей Багдаду. Однако Робертсон не намеревался санкционировать какие-либо военные действия против османской армии на Тигре [480] Телеграмма начальника Имперского генерального штаба главнокомандующему Индийскими силами от 30 апреля 1916 г. приводится в книге: F. J. Moberly, The Campaign in Mesopotamia, 1914–1918 (London: HMSO, 1923–1927), 3:3–4. .

Воспользовавшись пассивностью британцев, Халиль бросил все свои силы против русской армии и 1 июня 1916 года в ходе решительного сражения остановил ее продвижение в Ханакине. Заставив войска Баратова отступить, подразделения Шестой турецкой армии заняли персидские города Керманшах (1 июля) и Хамадан (10 августа). Вторжение османов в Персию встревожило как русских, так и британцев, но вместе с тем значительно ослабило силы Халиль-паши, поставив под угрозу оборону Багдада. Поскольку Халиль так и не получил никаких подкреплений, ему становилось все труднее сдерживать британскую угрозу — особенно когда в Месопотамию начали прибывать подкрепления из Индии и Египта.

В августе британцы назначили нового командующего Месопотамскими экспедиционными силами — генерал-майора сэр Стэнли Мода, который в свое время получил ранение на Западном фронте во Франции и был последним, кто покинул бухту Сувла во время эвакуации с Галлиполи. Человек воинственного нрава, Мод был полон решимости возобновить наступление на Тигре. В течение лета и осени 1916 года он сумел сосредоточить в Месопотамии значительные силы, добившись переброски двух свежих пехотных дивизий и увеличив общую численность экспедиционного корпуса до более чем 160 000 человек, из которых более 50 000 стояли на Тигре (а остальные находились в Басре и на Евфрате). По мере того как армия Мода увеличивалась, армия Халиля сокращалась. Ее силу подтачивали болезни, дезертирство и боевые потери, которые она несла в ходе регулярных перестрелок на британской линии фронта. В итоге Шестая турецкая армия испытывала острую нехватку личного состава. Разведка Мода доложила, что в районе Эль-Кута находится не больше 20 000 османских солдат, тогда как на самом деле их было еще меньше — всего 10 500 [481] Erickson, Ordered to Die , 164–166. .

Осенью 1916 года на передовой базе британских войск в Шейх-Сааде кипела бурная деятельность. Благодаря новым речным судам до верховий Тигра теперь можно было доставлять более 700 тонн грузов в день. Для налаживания снабжения в районе Эль-Кута была протянута узкоколейная железнодорожная линия от Шейх-Саада до Шатт-аль-Хай (канала, соединяющего Тигр в районе Эль-Кута с Евфратом южнее Эн-Насирии). Пролегающая вне пределов досягаемости османской артиллерии, железная дорога была введена в эксплуатацию в сентябре 1916 года и достигла берегов Шатт-аль-Хай к началу 1917 года. Для транспортировки грузов с конечной железнодорожной станции на фронт Мод заказал сотни автофургонов «Форд», которые оказались на удивление проходимыми и могли использоваться даже после дождей, превращавших местную почву в вязкую грязь.

Несмотря на эти преимущества, Военный комитет в Лондоне по-прежнему проявлял осторожность. Начальник Имперского генерального штаба генерал Робертсон считал, что взять Багдад будет непросто, но еще труднее будет удержать его, учитывая большую протяженность линий снабжения и связи. Кроме того, он не придавал взятию Багдада большого военного значения, считая, что это «не окажет никакого ощутимого влияния на ход войны». В конце сентября 1916 года Робертсон своими приказами запретил Моду идти в наступление. Однако у командующего Месопотамскими экспедиционными силами были свои планы. В ноябре он добился разрешения на проведение наступательных операций на османские позиции у Шатт-аль-Хай. Он отказался назначать конкретную дату начала операции и держал свои планы втайне даже от собственного штаба и командиров. Но долго ждать им не пришлось.

Десятого декабря генерал Мод телеграфировал своему начальству в Индии и Лондоне о том, что его приготовления завершены и наступление на Шатт-аль-Хай начнется в ближайшие дни. Военный комитет был удивлен тем, что его предупреждают чуть ли не в последний момент, но еще больше он был бы поражен, если бы узнал причину спешки. Командующий Месопотамскими экспедиционными силами был крайне суеверен. Генерал Мод считал 13-е своим счастливым числом и решил начать наступательную операцию 13 декабря с 13-й дивизией в авангарде [482] Charles Townshend, When God Made Hell: The British Invasion of Mesopotamia and the Creation of Iraq, 1914–1921 (London: Faber and Faber, 2010), 344–345. .