Юджин Роган - Падение Османской империи [Первая мировая война на Ближнем Востоке, 1914–1920]

Девять дней Ибн-Сауд говорил аль-Накибу, что собирает войска для обороны Басры, пока наконец-то небольшая группа из 500 всадников не выдвинулась в сторону Залива. Ибн-Сауд, известный тем, что мог скакать со своими воинами днем и ночью без остановки, покрывая сотни километров пустыни за считаные дни, в этот раз никуда не торопился. Они ехали не больше четырех часов в день, регулярно останавливаясь для отдыха и намаза, и, добравшись в конце ноября до первой почтовой станции, узнали, что британцы уже почти неделю как заняли Басру. Эта новость, как писал Сулейман Фейди, поразила Сайид Талиба и его товарищей «в самое сердце». Но Ибн-Сауд испытал огромное облегчение. Выразив свое глубокое сочувствие, он немедленно развернул свой отряд и поскакал домой, чтобы, как подозревал аль-Накиб, поторговаться с новыми хозяевами [127] Faydi, Mudhakkirat , 203. .

После падения Басры политик оказался в изгнании. Он не выполнил обещание, данное османам, и настроил против себя британцев, не согласившись на сделку. В конце концов, он поехал в Кувейт и сдался британцам. Его отправили в почетный плен в Индию до конца войны, которая, как все ожидали, должны была быть довольно короткой. Однако оккупация Басры положила начало военной кампании в Месопотамии, затянувшейся очень надолго.

Пятого ноября Великобритания официально объявила войну Османской империи. На рассвете следующего дня британские подразделения индийских экспедиционных сил вошли в османские территориальные воды в реке Шатт-эль-Араб. Британский шлюп «Один», малое гибридное судно, сочетающее паруса с паровыми двигателями, занял позицию в устье Шатта и открыл огонь по османской крепости на полуострове Фао. В течение часа комендант крепости был убит, а османские солдаты — общим числом около 400 — бросили свои позиции и разбежались. Деламейн высадил на берег 500 солдат, чтобы окончательно зачистить крепость и наладить телеграфную связь с Индией с помощью подводного кабеля, который тянули корабли. Операция не обошлась без трудностей. Сильные приливные течения срывали десантный корабль с якоря, а илистые берега в устье Шатта в отсутствии причалов и доков еще больше усложняли выгрузку людей, лошадей и орудий. Тем не менее быстрота и решительность, с которой действовали британцы, вкупе с полным отсутствием потерь с их стороны, говорили в пользу британской кампании [128] F. J. Moberly, The Campaign in Mesopotamia, 1914–1918 (London: HMSO, 1923), 1:106–153; Charles Townshend, When God Made Hell: The British Invasion of Mesopotamia and the Creation of Iraq, 1914–1921 (London: Faber and Faber, 2010), 3–10. .

Оставив одну роту для защиты телеграфной станции на полуострове Фао, Деламейн с остальной бригадой двинулся на защиту нефтеперерабатывающего комплекса на острове Абадан. Он решил высадиться в Сании — на османском берегу реки вверх по течению от Абадана. В отсутствие плоскодонных лихтеров выгрузка на берег личного состава, лошадей и орудий с транспортных кораблей растянулась на два дня. Транспортные проблемы вообще стали проклятием Месопотамской кампании. Из-за отсутствия нормальных дорог все перевозилось по реке, которая изобиловала мелями и установленными османами заграждениями, а ее топкие берега делали любую погрузку и выгрузку с кораблей невероятно сложным делом. Тем не менее, расположившись лагерем в Сании, дивизия Деламейна заняла удобную позицию для защиты Абадана от османов.

Прежде чем двигаться вверх по реке в направлении Басры, Деламейн решил дождаться прибытия подкрепления. Одиннадцатого ноября османы атаковали позиции британцев, и те понесли первые потери, но в конечном итоге нападавшие были вынуждены отступить. Индийским и британским солдатам пришлось держать оборону на незнакомой им местности, в крайне неблагоприятных погодных условиях. Внезапно обрушившиеся проливные дожди превратили берега Шатта в трясину, а сильные ветры вызвали песчаные бури, которые свели видимость к нулю и сделали невозможной сигнальную связь. Еще одним природным явлением, осложнявшим положение британо-индийских войск, стали миражи. Как вспоминал прикомандированный к дивизии журналист Эдмунд Кандлер, «из-за миражей было сложно понять, перемещаются ли вражеские войска пешком или на лошадях, и оценить их количество. Время от времени кавалеристы ошибались, принимая отару овец за пехоту». Все это укрепило Деламейна во мнении, что следует проявить осторожность и дождаться прибытия подкрепления, прежде чем двигаться дальше вверх по реке [129] Edmund Candler, The Long Road to Baghdad (London: Cassell and Co., 1919), 1:111. .

Подкрепление прибыло 14 ноября. Генерал-лейтенант сэр Артур Барретт вошел в устье Шатта с остатками 6-й Индийской дивизии, чтобы принять на себя командование индийскими экспедиционными силами. Барретт был уверен, что у британцев достаточно сил для того, чтобы защитить Абадан и двинуться на Басру, возобновив боевые действия без неоправданного риска. Вместе с Барреттом в Шатт прибыли несколько мелкосидящих канонерок Королевского ВМФ, которые были пригодны для транспортировки войск по реке, а также могли вести обстрел османских позиций из своих тяжелых орудий. Барретт хотел нанести удар, прежде чем османы успеют опомниться от внезапного вторжения и перегруппироваться, чтобы дать отпор захватчикам.

Британцы атаковали позиции османов уже на следующий день после прибытия Барретта и заставили их отступить от своего лагеря в Сании, оставив на поле боя более 160 погибших и раненых. Спустя два дня, 17 ноября, они напали на османскую линию обороны в районе города Сахиль. В ходе упорных боев, которые шли в условиях проливных дождей и песчаных бурь, обе стороны понесли значительные потери — около 500 убитых и раненых у британо-индийской армии и от 1500 до 2000 человек у османов. Тем не менее британцам удалось захватить османскую линию обороны и заставить противника отступить во второй раз. В своих депешах Барретт утверждал, что эти сражения «доказали наше военное превосходство над османами» и «деморализовали османскую армию, понесшую тяжелые потери» [130] Moberly, The Campaign in Mesopotamia , 117–27; Ron Wilcox, Battles on the Tigris: The Mesopotamian Campaign of the First World War (Barnsley, UK: Pen & Sword Books, 2006), 2–26; Townshend, When God Made Hell , 30–40. .

После череды поражений османы решили, что им не под силу защитить Басру, и 21 ноября оставили город. Сразу же после отбытия властей там начались погромы и мародерство. Американский консул Джон Ван Эсс послал по реке курьера со срочным сообщением к британскому командованию, в котором просил «как можно скорее занять город и предотвратить разграбление». В Басре воцарилось полное беззаконие: «Весь вчерашний день арабы грабили здания, оставленные правительством; во всем городе шла стрельба» [131] NARA, Басра, ящик 005, письмо от консула Джона Ван Эсса из Басры, датированное 21 ноября 1914 г. .