Юджин Роган - Падение Османской империи [Первая мировая война на Ближнем Востоке, 1914–1920]

Накануне высадки британских и французских войск в Дарданеллах в апреле 1915 года Талаат-паша и его соратники переключили свое внимание с Киликии на Стамбул. Они хотели заранее лишить армянскую общину политической и интеллектуальной верхушки, чтобы в случае нападения союзников на столицу армяне не начали сотрудничать с оккупантами. В ночь на 24 апреля полиция арестовала 240 видных армянских деятелей — политиков, журналистов, лидеров армянских националистических партий и священников. Все эти люди входили в черный список, составленный османскими властями с помощью армянских коллаборационистов. Поскольку аресты производились среди ночи, многие были доставлены в тюрьму прямо в пижамах.

Армянский епископ Григорис Балакян также был в числе арестованных той ночью. Как и всех остальных, арест застал его врасплох. Полицейские посадили Балакяна в «кроваво-красный автомобиль», ждавший на улице рядом с домом. Вместе с восемью товарищами его перевезли на пароме из азиатской в европейскую часть Стамбула. «Ночь пахла смертью; море штормило, а наши сердца были полны ужаса», — вспоминал он. Балакяна и его товарищей поместили в центральную тюрьму, где уже находились другие арестованные армяне. «Там были все знакомые лица — политические и общественные лидеры, активисты и просто известные личности, не причастные ни к какой политической деятельности и даже не сочувствующие ей». Всю ночь автобус доставлял новые партии арестованных, которые «терзались душевными муками и страхом неизвестности, желая хотя бы какой-то определенности». На следующий день заключенные слышали далекую канонаду союзного флота, поддерживавшего высадку войск на Галлиполийском полуострове, но не знали, что принесет им этот зловещий грохот — освобождение или гибель [270] Balakian, Armenian Golgotha , 45, 56–57. .

Арест политической и интеллектуальной элиты в Стамбуле в ночь на 24 апреля положил начало систематическому уничтожению армянских общин в Анатолии. Впоследствии эта дата была объявлена международным сообществом Днем памяти жертв армянского геноцида. Но для османов война с армянами началась за четыре дня до этого — с восстания в городе Ван в Восточной Анатолии [271] Правительство Турции и официальная историческая наука в лице Турецкого исторического общества ( Türk Tarih Kurumu ) продолжают отвергать использование термина «геноцид» для описания массовых убийств армян в 1915 и 1916 гг. Между тем все больше турецких ученых и интеллектуалов выступают за то, чтобы начать открытое обсуждение этой запретной темы, в том числе лауреат Нобелевской премии писатель Орхан Памук и ряд историков и журналистов, на чьи работы я опирался при написании этой книги: Танер Акчам, Фатма Мюге Гёчек, Баскин Оран, Угур Умит Унгор и др. Чтобы поддержать усилия этих людей, стремящихся к честной оценке прошлого их страны, а также в соответствии с моими собственными убеждениями в этой книге я называю уничтожение армян в ходе Первой мировой войны геноцидом . В соответствии с «Конвенцией о предупреждении преступления геноцида и наказания за него», принятой ООН в 1948 г., я считаю, что имеющиеся доказательства полностью подтверждают ответственность правительства Османской империи за «действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично» армянскую общину Анатолии как национальную и религиозную группу. .

Расположенный на берегу большого озера город Ван был крупным по меркам того времени торговым центром. Старый город, традиционно обнесенный крепостной стеной с четырьмя воротами, стоял на скалистой возвышенности, поднимавшейся над окружающей равниной на 200 метров. Скалу венчала древняя цитадель, построенная еще Сулейманом Великолепным, а узкие и извилистые улочки города были застроены двухэтажными домами вперемежку с мечетями, церквями и рынками. Ван был разделен на армянские и мусульманские кварталы, а правительственные учреждения, полицейский участок и жандармерия находились в юго-восточной части.

В XIX веке Ван вышел за пределы старого города и распространился на плодородные земли к востоку от озера. Высокие глинобитные стены и ряды фруктовых деревьев окружали роскошные дома нового района. Многие иностранные консульства, в том числе британское, французское, иранское, итальянское и российское, а также католическая и протестантская миссии разместили здесь свои резиденции. Это была удивительная для провинциального городка, чье население, по данным одного французского демографа, в 1890-е годы насчитывало всего 30 000 душ, космополитическая смесь: 16 000 мусульман, 13 500 армян и 500 евреев. Жители гордились своим городом. Уроженец Вана Гурген Маари в своем романе «Горящие сады» описывал родной город как «зеленовласую сказочную красавицу… раскинувшуюся на берегу Ванского моря» [272] Эти демографические данные взяты из книги: Justin McCarthy et al., The Armenian Rebellion at Van (Salt Lake City: University of Utah Press, 2006), 3–7. Маккарти, демограф по образованию, утверждал, что приведенные Виталем Кюине цифры по численности населения города в 1890-х гг. «довольно занижены». Он приводит данные османских властей, согласно которым в 1912 г. в городе Ван и окружающих его деревнях проживало 45 000 мусульман, 34 000 армян и 1000 представителей других народностей, без учета женщин, детей, солдат, административных служащих и др. Гурген Маари родился в Ване в 1903 г. После восстания в Ване его семья перебралась в Россию, и всю оставшуюся жизнь он провел в Советском Союзе, где в 1966 г. опубликовал свой довольно спорный роман «Горящие сады». Перевод этого романа на английский язык был опубликован издательством Black Apollo Press в 2007 г.; эта цитата взята со с. 49 английского издания [в русском переводе: Маари Г. Горящие сады. — М.: Текст, Дружба народов, 2001. — Прим. ред. ]. .

Армянская община в Ване и окружавших его деревнях была довольно многочисленной и политически активной. Кроме того, провинция занимала стратегически важное положение недалеко от границ с Ираном и Россией. Эти факторы неизбежно превратили Ван в очаг острой напряженности между османским государством и его армянскими гражданами.

В марте 1915 года губернатор Вана Джевдет-паша, убежденный иттихадист и к тому же родственник Энвера, приказал жандармерии провести облавы в армянских деревнях в окру́ге Вана, чтобы найти спрятанное оружие и арестовать всех подозреваемых в подготовке восстания против империи. Эти облавы превратились в жестокие погромы. В качестве следующего шага Джевдет-паша решил обезглавить местную армянскую общину. Для этого он пригласил лидеров армянской националистической партии «Дашнакцутюн» «на переговоры», где двое из них — Никогайос Микаэлян, больше известный как Ишхан (по-армянски «князь»), и Аршак Врамян, член османского парламента, — были схвачены и предположительно убиты. Третий лидер, Арам Манукян, не доверял Джевдету и на встречу не явился. Узнав об исчезновении двоих своих товарищей, Арам ушел в подполье и начал готовить армян Вана к восстанию, чтобы предотвратить неминуемую расправу [273] Michael A. Reynolds, Shattering Empires: The Clash and Collapse of the Ottoman and Russian Empires, 1908–1918 (Cambridge: Cambridge University Press, 2011), 145–147. Anahide Ter Minassian, «Van 1915», in Armenian Van/Vaspurakan , ed. Richard G. Hovannisian (Costa Mesa, CA: Mazda, 2000), 217–218; McCarthy et al., The Armenian Rebellion , 200. .