Сергей Сапрыкин - Понтийское царство [Государство греков и варваров в Причерноморье]

Интересующее нас место в этом пассаже Страбона по оригиналу греческого текста, согласно изданию Казобона, который восходит к Ватиканской рукописи № 1329, переводится буквально следующим образом: "...Аршак... был схвачен и убит сыновьями царя Фарнака...". Примерно так и перевел его Г. А. Стратановский. Однако еще А. фон Заллет обратил внимание, что в этом месте текста ошибка: вместо ὑπο следует поставить числительное εις, в результате чего фраза приобретает истинный смысл: "Здесь Аршак, один из сыновей царя Фарнака, который разыгрывал из себя династа и пытался поднять восстание без разрешения кого-либо из префектов, был схвачен и убит" [19] von Sallet A. Op. cit. S. 34, 35; Meyer Ed. Geschichte des Königreichs Pontos. Leipzig, 1879. S. 109; Munro J. A. R. // Hermathena. 1900; The Geography of Strabo. Transi, by H. L. Jones. L., 1969. Vol. 5. P. 444; Ramsay W. Notes // CR. 1901. Vol. 15. P. 54. .

Так как не все исследователи одобрили предложенное исправление [20] Hennig D. Symbolae ad Asiae Minoris Reges Sacerdotes. Leipzig. 1893. , считаю нелишним указать, что оно справедливо и в смысловом отношении правильно. Не будь этой замены, получалось бы, что сыновьями царя Фарнака являлись Полемон I и Ликомед, которые в родстве с Митридатидами не состояли [21] О Полемоне I см.: Hoffmann W. Polemon // RE. 1952. Bd. 21. Hbd. 42. S. 1225–1285; Barrett A. A. Polemo 1 ob Pontus and M. Antonius Polemo // Historia. 1978. Bd. 28, T. 3. P. 438–40; Rüge W. Komana (1) // RE. 1921. Bd. 21. S. 1126–1128; Debord P. Aspects sociaux et économique de la vie religieuse dans l'Anatolie greco–romaine. Leiden, 1982. P. 59. . Между тем из указания Страбона следует, что Аршак пал от руки именно этих властителей, так что упомянутая замена блестяще устраняет это противоречие. Поэтому мы ставим перед собой задачу раскрыть причины и характер выступления Аршака в Понте, так как данный эпизод практически не привлек внимания исследователей, которые ограничились лишь кратким его упоминанием [22] Sullivan R. D. Dynasts in Pontus // ANRW. B.; N. Y., 1980. Bd. II. T. 7, 2. S. 913–917; Olshausen E. Pontos und Rom. S. 910–912; Olshausen E., Biller J. Historisch—Geographische Aspekte der Geschichte des Pontischen und Armenischen Reiches. Wiesbaden, 1984. Т. 1: Untersuchungen zur historischen Geographie von Pontos unter den Mithridatiden. S. 16, 17. .

Хобен указывает, что владения Дария включали Фаземонитиду с Неаполем, территории Амиса, Амасии, а также Газелонитиду и побережье от Фарнакии до Колхиды. Поэтому царство Дария могло объединить земли, которые но реформе Помпея попали из царских в разряд полисных, приписанных как к основанному им городу Неаполю, так и к древним царским столицам Амасии и Амису. Учитывая, что в Восточной Анатолии городская жизнь даже после мероприятий Помпея не достигла особого развития, Марк Антоний стал проводить политику распределения городских земельных владений между царями и династами - его вассалами и клиентами, так что весь Понт, Пафлагония и Малая Армения были им отданы царям [23] Sherwin—White A. N. Roman Foreign Policy in the East, 168 B. C. — A. D. I. Oklahoma, 1984. P. 259; Hoben W. Op. cit. S. 37, 38. . Не исключено, что приход к власти Дария способствовал некоторому отступлению от реформ Помпея, что привело к ограничению самоуправления греческих полисов и к изменениям в структуре землевладения. Вероятно, Дарий в целях выплаты дани и компенсации Антонию за поддержку стал прибегать к прежней политике Митридатидов, заключавшейся в опоре на царские земли и противопоставлении их городам. Это выражалось в стремлении использовать прежние крепости для укрепления хоры и возрождения эллинистической системы налогообложения, что вело к усилению налогового гнета над городами. Последнее неизбежно ограничивало их политическую и экономическую самостоятельность, как при предках Дария. Так что почти все подданные этого царя, сторонника митридатовских установлений и традиций, почувствовали на себе отход от системы, введенной Помпеем.

В качестве доказательства приведем два примера. Так, Фарнак пытался добиться усиления собственной власти за счет опоры на местные племена и укрепления царских земель [24] Сапрыкин С. Ю. Митридатовские традиции в политике Боспора на рубеже нашей эры // Concilium Eirene XVI. Pr„ 1983. Vol. I. P. 90. , а при Дарии в Амисе к власти пришел тиран Стратон, который привел город в плачевное состояние ( Strabo . XII. 3. 14) [25] Roslovtzeff M. I. Caesar and the South of Russia // JRS. 1917. Vol. 7. P. 42–44: Максимова М. И. Указ. соч. С. 305; Сапрыкин С. Ю. Тирания в припонтийских государствах // Проблемы социально–политической организации и идеологии античного общества. Л., 1984. С. 104. . Ограничение полисных привилегий и установление тирании было невыгодно торгово-ремесленной верхушке, которая усматривала в этом отход последних Митридатидов от филэллинской политики Помпея и Цезаря.

Помимо внутренних причин возврата в Понте к прежнему образу правления была и внешняя - стремление Антония обезопасить восточные границы Римской республики от парфянской угрозы. В 41- 40 гг. парфяне совершили успешные походы в Сирию и Малую Азию, доставив много неприятностей римским наместникам [26] Бокщанин А. Г. Парфия и Рим. М„ 1966. Ч. II. С. 91–93. . Желая создать оплот против Парфии в виде мощного заслона союзных государств, Антоний, как представляется, имел задумку объединить прежние митридатовские владения - Боспор и Понт - в одно целое. Этот план казался тем более вероятным, что у власти там находились союзные Риму династы одного царского рода: на Боспоре - Динамия, дочь Фарнака, внучка Митридата VI Евпатора, и ее муж Асандр, сторонник митридатовских традиций в управлении; в Понте - Дарий, брат Динамии. План, который в дальнейшем не раз вставал на повестку дня при обострении взаимоотношений с Парфией при Августе, Калигуле и Нероне, вполне мог возникнуть при Антонии и преемниках Митридата Евпатора [27] Сапрыкин С. Ю. Уникальный статер боспорской царицы Динамии // CA. 1990. № 3. С. 209. .

Однако Марк Антоний очень скоро отказался от него, поскольку не мог не представлять себе, что создание объединенного царства в прежних границах вызовет новую угрозу римским интересам на Востоке. К тому же пример с Фарнаком II отчетливо показал, что население, и прежде всего эллинское, было решительно против какого-либо объединения двух царств. Данное обстоятельство в совокупности с непопулярной внутренней политикой Дария в Понте подтолкнуло Антония к решению заменить на понтийском престоле представителя старой династии новым правителем, не связанным с ахеменидо-митридатовским домом [28] Е. Ольсхаузен (Olshausen E. Pontos und Rom. S. 390) полагает, что заменой Дария в Понте Антоний стремился покончить с ростками антиримского движения в регионе. . Такая перестановка, не менявшая подход Антония к восточным делам, позволяла ему расположить к себе население Понта, не довольное правлением Митридатидов. На северной стороне Черного моря имя Великого царя Понта было более популярно, нежели на южной, где население связывало с ним все тяготы войны с Римом.

Выбор пал на Полемона, сына ритора Зенона из Лаодикеи на Лике, который вместе с отцом успешно отразил в 40 г. нападение парфян ( App . B. C. V. 75; Srabo . XI. 8. 16; XIV. 2. 24). За доблесть в борьбе с Парфией и за твердую антипарфянскую позицию Антоний сделал Полемона I сначала царем Киликии Трахеи и части Ликаонии вместе с городом Иконием ( App . B. C. V. 75; Strabo . XII. 6.1; 8,16; XIV. 5.6; Ephem . Epigr. II. 280; IX. 691), а в 37 г. объявил царем Понта, Ликаонию же передал Аминте, а Киликию Трахею - Клеопатре [29] Broughton T. R. S. Op. cit. P. 588, 589; Carthausen V. Op. cit. Bd. 1. T. I. S. 243; Bowersock G. Augustus and the Greek World. Oxford, 1965. P. 51. . Этим Антоний обеспечил себе верного союзника против парфян.