Сергей Сапрыкин - Понтийское царство [Государство греков и варваров в Причерноморье]

Знаменательно, что римляне не отреагировали на эти захватнические действия, хотя невооруженным глазом было заметно, что Митридат подбирается к отторгнутой у него ранее Великой Фригии. Принято считать, что в этом деле сыграла свою роль взятка, с помощью которой послы понтийского царя в 103-101 гг. подкупили сенаторов и при их поддержке добились публичного суда над Апулеем Сатурнином, народным трибуном 103/102 и 100 гг., обвинившим и сенат, и послов во взяточничестве (Diod. XXXVI. 15.1-2) [5] Reinach T. Mithridates Eupator… S. 88; Sherwin—White A. A Roman Foreign Policy. P. 105; Daux G. Notes de chronologie Delphique // BCH. 1933. Vol. 57. P. 81–83. . Возможно, что взятка и осложнения во взаимоотношениях Рима с кимврами сыграли свою роль, но дело, как представляется, было в другом.

Поскольку в эти годы наметилось противостояние Никомеда и Митридата VI в Каппадокии, а вифинские земли всегда находились в поле зрения понтийских царей, метивших в преемники Отанидов, то раскол во взаимоотношениях двух временных союзников был для римлян очевиден. К тому же прибытие послов Митридата для "умиротворения" сената совпало по времени с началом экспансии Понта в соседней Каппадокии, поэтому целью посольства могла быть попытка склонить сенаторов на свою сторону в предстоявшей войне в Каппадокии. Вот почему в Риме решили прибегнуть к традиционной тактике во взаимоотношениях с восточными союзниками: не вмешиваясь открыто, добиться их распри и последующего взаимного ослабления, чтобы затем легко склонить к выгодной для Рима уступчивости. А борьба за влияние в Каппадокии отвлекала царей от римской Фригии и провинции Азии. Это стало причиной сохранения за ними всего захваченного в Пафлагонии.

После каппадокийского кризиса 116 г. Митридат Евпатор поддерживал влияние в Каппадокии через сестру Лаодику и ее сына Ариарата VII, считавшегося его верным вассалом. Последнее послужило причиной включения его портрета в 102 г. в галерею союзников и друзей Митридата Евпатора в Делосском герооне, построенном жрецом Гелианактом ( Durrbach F . Choix... P. 221, N 136 g = ID. 1576), где он находился вместе с бюстами сирийского царя Антиоха VIII Грипа и двух представителей парфянских Аршакидов [6] ID. 1552: 1581: 1582 = Durrbach F. Choix… N 136h-i; McGing B. Op.cit. P.91. , в союзные отношения с которыми Митридат вступил перед тем, как окончательно закрепить Каппадокийское царство за собой. Как показывают монеты Ариарата VII, такая политика продолжалась в течение 16 лет (116- 101 гг.) [7] Simonetta B. Op. cit. P. 35; McGing B. Op. cit. P. 173–175; Sherwin—White A. A Roman Foreign Policy… P. 106. . В 103/102 гг. Никомед III вторгся в Каппадокию, и Лаодика, очевидно, знавшая о намерениях брата полностью завладеть страной и убрать с престола ее и сына как последнего из законных царей династии Ариаратидов, пошла на союз с вифинским правителем ( Justin . XXXVIII. 1.1-2). Не исключено, что Лаодика вступила в сговор с Никомедом и это послужило причиной его вторжения в страну, поскольку Митридат, узнав об акции соседнего царя, послал сестре войско, а она, отказавшись от помощи брата, вышла за Никомеда замуж (Ibid. 3-5). Такую переориентацию регентши-матери в то время, когда она и ее сын пользовались полной поддержкой Понта, трудно объяснить, поэтому напрашивается вывод о заранее готовившейся измене и, видимо, дошедших до царицы сведениях о планах Митридата в Каппадокии [8] Я. Зайберт (Seibert J. Historische Beiträge zu den dynastischen Verbindungen in hellenistischer Zeit. Wiesbaden, 1967. S. 117) считает, что Лаодика отстаивала интересы своего сына Ариарата VII. . Для их предотвращения и был выбран Никомед III, увидевший шанс установить собственную власть в стране.

Однако неожиданно Митридат изменил планы и в противовес Вифинии поддержал законного царя Каппадокии, своего племянника Ариарата VII, предоставив Риму повод думать, что не питает надежды прибрать к рукам соседнее царство и уважает династийные традиции каппадокийского ответвления рода Отанидов. Напротив, он дает понять, что это Никомед Вифинский незаконно вторгся и аннексировал страну, союзницу и Рима и Понта. Под таким предлогом у него появилась возможность оправдать ввод войск в Каппадокию и установить там свою гегемонию. Получалось, что такой мудрой тактикой Митридат Евпатор создавал видимость продолжения политики своего отца по поддержанию дружбы с Римом и под ее прикрытием поэтапно захватывал наследственные территории. Вот почему правы те исследователи, которые считают, что планы войны с Римом созрели у царя задолго до Митридатовых войн [9] Ломоури Н. Ю. К истории Понтийского царства. Тбилиси, 1979. С. 82, 83. . Он понимал, что вооруженной конфронтации с римлянами не избежать, так как бо́льшая часть наследственного домена Отанидов находилась в их руках. Однако, действуя, как и его отец, под маской их друга и союзника, он хотел усилиться еще больше и представить римлян перед греками Азии в качестве несправедливых захватчиков, а себя пострадавшим от их империализма и носителем правого дела объединения народов под властью законного царя, преемника истинных властителей региона - Отанидов и персидских Ахеменидов.

Вторгшись в Каппадокию, Митридат Евпатор изгнал оттуда вифинцев и Лаодику, которая вынуждена была бежать в Вифинию, а единоличным правителем страны сделал Ариарата VII. Однако он потребовал вернуть в Каппадокию Гордия, изгнанного за убийство Ариарата VI. Когда возмущенный племянник отказался, Митридат двинулся во главе войска в Каппадокию. Несмотря на то, что в его распоряжении были значительные силы- 80 тыс. пехоты, 10 тыс. конницы, 600 боевых колесниц, снабженных сернами, - царь Понта опасался за исход войны и решил действовать коварством. Он склонил Ариарата на переговоры и во время беседы самолично заколол молодого царя ( Memn . XXX. 1). Это случилось в 101/100 г., после чего на престол был посажен сын Митридата, получивший местное династийное имя Ариарата IX, а регентом нового властителя стал давний друг и сторонник Митридата Гордий, фактически управлявший страной ( Justin . XXXVIII. 1.5-10) [10] Когда Ариарат IX стал царем Каппадокии, ему было 8 лет, а рожден он был в 109/108 г. до н. э. (Reinach T. Mithridates Eupator… S. 86). следовательно, смерть Ариарата VII случилась в 101/100 г., ибо в 102 г. он еще значился в друзьях Митридата VI и удостоился портрета в делосском герооне (см. выше). . Так Каппадокия полностью оказалась во власти Понта, а царская династия Ариаратидов, правившая свыше двухсот лет, была устранена с престола. Интронизацией сына и наречением его местным царским именем понтийский властитель хотел доказать, что он соблюдает местные традиции царской власти, а это было важно для сохранения лояльности к Риму и завоевания популярности у широких масс населения. Но фактически в глазах остальных царей Передней Азии Митридат VI, отстранив Ариаратидов, превращался в единственного преемника Отанидов и Ахеменидов в Анатолии. Тем самым у него появлялись дополнительные козыри утверждать, что только он имеет право на власть в прежних владениях Отанидов, в том числе и в тех, которые оставались в руках римлян. Так что упомянутую акцию в Каппадокии можно рассматривать как антиримскую.