Джон Бальфур - Расцвет и упадок Османской империи. На родине Сулеймана Великолепного

Эта морская победа турок не сопровождалась немедленной атакой с суши, а лишь незначительными военными действиями противников. В городе ухудшилось снабжение продовольствием, а попытка доставить припасы морем из Венеции окончилась неудачей. Моральное состояние обороняющихся становилось все более тяжелым. Из-за отсутствия помощи со стороны христианского Запада нашлись те, кто попытался убедить императора покинуть город и организовать сопротивление вне его стен. Император отказался со словами: «Для меня невозможно уйти прочь: как могу я покинуть церкви нашего Господа и его слуг – священников, и трон, и мой народ в столь трудном положении? Я умоляю вас, мои друзья, в будущем не говорить мне ничего другого, кроме: «Нет, Господин, не оставляйте нас. Никогда я не покину вас». Он предпочел «последовать примеру Доброго Пастыря, который положит свою жизнь за овцы своя».

Осада Константинополя турками в 1453 г. Миниатюра из рукописи «Хроники Карла VII» Жана Шартье

После почти семи недель осады с применением наиболее современных из имевшихся вооружений ни один турецкий солдат еще не ступил ногой в пределы города. Попытки заминировать стены и перекинуть мосты через ров окончились неудачей. Операции в Золотом Роге не принесли решающего успеха. В такой критически момент великий визирь Халил, который с самого начала не поддерживал идею осады, стал убеждать султана сделать грекам последнее предложение относительно мира. Через эмиссара он предложил императору выбор между выплатой крупной ежегодной дани и уходом из города со свободной эвакуацией для его жителей вместе со всем их имуществом и королевство в Пелопоннесе для самого императора. Император отверг оба предложения. Реакция султана была крайне категоричной: теперь у греков нет иного выбора, кроме сдачи в плен, смерти от меча или обращения в ислам.

Он объявил о своих заключительных планах общего штурма Константинополя, который был назначен на вторник, 29 мая. В воскресный день накануне султан объехал всю свою армию, сопровождаемый глашатаями, доводившими до всеобщего сведения, что согласно обычаю ислама, солдатам будут даны три дня на разграбление города, богатства которого будут честно поделены между всеми воинами. Первые, кто взойдет на стены города, будут награждены поместьями и высокими постами в администрации. Для самого султана остаются здания Константинополя. Защитники города уже слышали радостные возгласы вражеских войск, доносившиеся из-за стен, и их крик: «Нет Бога, кроме Бога, и Мухаммед пророк его». Всю ночь турки засыпали крепостные рвы и подносили оружие под звуки дудок и труб и свет ракет и факелов, настолько яркий, что поначалу можно было бы предположить со стороны затемненного города, что лагерь турок весь объят огнем. Предчувствуя, что их ждет, греки могли только преклонять колени и молиться.

Весь следующий день у городских стен царила всеобщая и зловещая тишина, поскольку турецкие войска отдыхали перед предстоящим штурмом. В городе тишину нарушали звон церковных колоколов и звуки гонгов: горожане шли с молитвами по улицам города и вдоль стен, неся иконы и другие священные реликвии. Султан после последней проверки готовности к бою армии пригласил министров и командующих войсками в свой шатер. На протяжении веков, напомнил он им, захват столицы христиан был священной обязанностью правоверного мусульманина. Завтра он пошлет своих людей волна за волной атаковать город до тех пор, пока его защитники не сдадутся. Султан призвал своих офицеров проявить мужество и соблюдать строжайшую дисциплину.

Император, обращаясь к ответственному за оборону города, сказал, что христианин-мужчина всегда должен быть готов умереть за свою веру, свою страну, свою семью и своего монарха. Сейчас каждый должен быть готов умереть за все эти ценности сразу. Император говорил о славе и традициях великой столицы империи, о вероломстве иноверца-султана, который стремится разрушить истинную христианскую веру, заменив ее «неверной» мусульманской. Пусть его соратники будут достойны своих предков, древних героев Греции и Рима. Пусть будут храбрыми и непоколебимыми. С Божьей помощью они победят. Такой, по словам Гиббона, была «погребальная речь по Римской империи».

Наступление султана началось в предрассветные часы утра 29 мая 1453 года с внезапного адского взрыва звуков: пронзительных боевых кличей среди рокота пушек, звона цимбал, рева труб, стенаний флейт, доносившихся с одного конца стены до другого. Все эти варварские звуки смешались со звоном церковных колоколов, поскольку часовые подали сигнал тревоги и колокольни зазвонили по всему городу, чтобы все знали, что сражение началось. Воины бросились к своим постам, женщины поспешили им вслед, чтобы подносить камни и бревна для заделки стен, тогда как старики, забрав с собой детей, толпами уходили из своих домов в церкви, чтобы исповедоваться и обратиться к Богу с последней мольбой о спасении города. Прихожане, не сомкнув глаз, молились до рассвета.

Атака султана на городские стены шла между тем тремя последовательными волнами. Первую образовало многоязычное нерегулярное войско, башибузуки, подгоняемое вперед ударами плетей и железных прутьев шедшей за ним шеренги военной полиции. Выставленные против лучше вооруженных и обученных, чем они сами, войск, башибузуки, тем не менее, сражались почти два часа, а затем, по приказу Мехмеда, отошли назад, выполнив свою задачу: в начале сражения как можно больше измотать противника.

Затем последовала атака хорошо вооруженных и высокодисциплинированных полков анатолийских войск. Вновь колокола церквей пробили тревогу, но на этот раз их звуки потонули в реве выстрелов пушки-монстра и другой тяжелой артиллерии, начавшей разрушать стены, в то время как пехота бросилась на частокол, возведенный под руководством Джустиниани из деревянных брусьев и бочек с землей в том месте, где в стенах образовался пролом в результате предыдущей бомбардировки. Карабкаясь по спинам друг друга наверх, чтобы закрепить приставные лестницы и затем уже прокладывать путь по верху, турки были встречены защитникам города градом камней, а затем втянуты в рукопашный бой. Число атакующих было слишком велико для столь узкого фронта, и они несли большие потери. Но за час до рассвета точным попаданием ядра из огромной пушки Урбана был разрушен значительный участок укреплений. Отряд турок в триста человек стремительно бросился в пролом, крича, что город в их руках. Однако подразделение греков, ведомое лично императором, окружило турок, убив многих, заставив отступить в ров остальных.