Джон Эплби - Англия времен Ричарда Львиное Сердце. 1189–1199. Королевство без короля

Решив не останавливаться на одной апелляции в Рим, Готье вызвал Реджинальда и приора Джеффри в Лондон. 2 декабря в присутствии большинства влиятельных людей королевства он устроил им серьезный допрос. Оба, надо сказать, вели себя стойко; Реджинальд заявил, что принял результаты выборов, а Джеффри оправдался тем, что таков был выбор монахов. Они оба также послали письма в Рим, однако несколько иного содержания. Джеффри и монахи просили папу одобрить избрание архиепископа и незамедлительно прислать ему паллий. Архиепископ Готье не спешил передавать ему право владения церковными землями и доходами, однако Реджинальд самовольно взял на себя обязанности, которые был должен выполнять, как духовное лицо в сане архиепископа Кентерберийского.

Впрочем, это не продлилось долго. Через некоторое время он отправился в Бат завершить необходимые дела, а также рекомендовать своего родственника Саварика на должность приора монастыря. Как подтверждение правомерности назначения, он предоставил грамоту короля с рекомендациями наградить Саварика. Таким образом, тот был избран епископом Батским. На обратном пути в Кентербери архиепископ Реджинальд остановился в своем поместье Догмерсфилд в Северо-Восточном Гемпшире, где вечером перед Рождеством почувствовал недомогание. На следующий день после утренней мессы и причастия ему стало совсем плохо, и всем стало ясно, что конец близок. На смертном одре он продиктовал следующее послание:

«Я, Реджинальд, Божьей милостью епископ Батский и недостойно избранный на высочайшую должность архиепископа церкви графства Кентербери, приветствую приора Джеффри и общину монастыря, посылаю любовь и благословение Господа.

Видимо, Богу не угодно, чтобы я становился вашим архиепископом, но надеюсь, он примет мое решение стать братом вашим. Я готов принять постриг, так скоро, как только возможно. Спеши прибыть в Догмерсфилд, любезный приор, и привези с собой, кого пожелаешь по своему выбору. Прощай и молись за меня постоянно, не переставая».

Приор Джеффри не успел добраться до своего архиепископа, Реджинальд умер 27 декабря. Перед самой кончиной епископ Батский, сопровождавший кузена, провел обряд пострижения, и архиепископ скончался монахом Кентерберийского монастыря.

Год 1192-й начался серией громких отлучений от церкви. Гийом Лоншан, разумеется, отправил жалобу папе на незаслуженно унизительное обращение. 2 декабря Целестин III написал открытое письмо епископам Англии, в котором выразил возмущение преступлениями, совершенными принцем Иоанном «и известными сподвижниками» в отношении канцлера, которые подробно были описаны в получаемых им множествах донесений. Лоншана, епископа Илийского, он называл «легат папского престола», словно право на полномочия не были отозваны. «Если принц Иоанн или иные посмеют поднять руку на епископа, угрожать ему или ограничивать свободы, равно как и силой добиваться от него клятвы или обета, держать в неволе, а также пытаться нарушить покой в государстве, а не сохранить его таким, как было перед отъездом короля, папа данной ему властью приказывает всем епископам собраться в храме Господнем, где горит пламя свечей и бьют колокола, и публично отлучить от церкви и принца Иоанна, и всех его соратников, сподвижников и товарищей».

Письмо было отправлено Лоншану для передачи в Англию. Воодушевленный канцлер вновь ощутил силу и увидел себя «Божьей милостью епископом Илийским, и легатом папы, и канцлером короля». Он незамедлительно написал «своему преподобному брату и дорогому другу» епископу Гуго Линкольнскому и приказал созвать всех епископов и передать им приказ папы. Он также велел, чтобы отлучение от церкви принца отложили до мясопустного воскресенья 16 февраля, чтобы дать ему возможность осознать грехи и покаяться. Лоншан также приложил список, составленный папой и дополненный им самим по праву легата, в котором были фамилии тех, кого стоило наказать вместе с Иоанном. Там было имя архиепископа Готье де Кутанса, епископа Винчестера и Ковентри, Жерара де Камвилла, Джона Маршала, Стефана Риделя, канцлера принца, а также имена четырех юстициариев.

Отдельно упоминался епископ Ковентри, опозоривший свой сан словом и делом, давший слово архиепископу Болдуину отказаться от должности шерифа, но не поступивший так, ему вменялась в вину намеренная организация беспорядков в королевстве с целью дестабилизации положения и преступления против короны. С ним строго-настрого запрещалось кому-либо общаться, дабы одна заблудшая овца не испортила все стадо.

Надо заметить, что ни преподобный епископ Гуго, ни остальные епископы не обратили внимания на эти указы и угрозу отлучения, они лишь посмеялись над папой и его легатом.

Гуго де Пюйсе, епископ Дарэма, вел привычный образ жизни, словно и не заметил, что архиепископ отлучил его от церкви, и не сделал попытки покаяться. В день Сретенья, 2 февраля архиепископ Джеффри провозгласил на службе в Йоркском соборе, чтобы услышали и клирики, и прихожане, что не только епископ Гуго отлучен от церкви по причине нежелания признать нового примаса и повиноваться, но та же участь ждет и всех из числа мирян и клириков, кто сядет с ним за один стол, будет есть и пить с ним, давать или получать от него, находиться под одной крышей или иметь любые другие сношения. Несмотря на подобные заявления, епископ Гуго держался стойко и храбро, и даже подал апелляцию папе.

В то время как духовенство развлекало само себя, во Франции происходили важные события. В начале августа прошедшего года король Филипп II оставил войско крестоносцев и отправился домой. Во Францию он прибыл в декабре и сразу начал плести заговор против недавнего союзника Ричарда со всей ненавистью, на которую способен трус, вставший против храброго воина, посмевшего с презрением указать на его трусость. Филипп поклялся Ричарду перед отъездом со Святой земли, что не посягнет на его владения, ведь, пока король в Крестовом походе, его государство находится под охраной Святого престола. Однако, едва вернувшись, он стал строить планы вторжения в Нормандию. От открытого и решительного нападения его удерживали лишь протесты знати, не желавшей запятнать свою честь нарушением данного слова.

Тогда Филипп обратил свое внимание на принца Иоанна, поскольку его неверность королю была всем известна. Он послал Иоанну приглашение посетить его, а в качестве приманки использовал предложение руки своей сестры Адель (Алис Вексенской) и обещал отдать Иоанну все земли Ричарда по ту сторону Ла-Манша. Перспектива стать мужем Адель совсем не привлекала принца, потому что он уже был женат, да и с Адель почти двадцать лет был помолвлен Ричард, наконец все же отказавшийся от невесты; помимо прочего, Адель была любовницей короля Генриха и родила ему сына. Заполучить земли брата, которые к тому же предлагал ему сюзерен, для Иоанна было соблазнительно. Поддавшись искушению, он даже не думал о преданности Ричарду и о том, что Филипп может не сдержать слово.