Джон Эплби - Англия времен Ричарда Львиное Сердце. 1189–1199. Королевство без короля

Новости о ведущихся переговорах и том, что король Франции укрепляет замки вдоль границы с Нормандией, достигли королевы Алиеноры, и она спешно покинула Нормандию и 11 февраля сошла на берег в Портсмуте. Как выяснилось, ее младший сын готовился взойти на корабль в Саутгемптоне, и королева предприняла все усилия, чтобы отговорить его от задуманного. Алиенора организовала четыре заседания совета в Виндзоре, Оксфорде, Лондоне и Винчестере, и с помощью знати и влиятельных баронов ей удалось добиться от сына обещания не покидать Англию, правда лишь под угрозой быть лишенным земель и замков в случае, если он посмеет отправиться на континент. Иоанн утешился тем, что заставил кастеляна Виндзора и Воллингфорда передать ему несколько замков.

Убедившись, что Иоанн отказался от измены короне, Алиенора обратила свое внимание на склоки духовенства. Воспользовавшись случаем, она посетила несколько своих имений в Или, где и узнала от местных жителей о тех страданиях, что им пришлось вынести из-за ссоры их епископа Гийома Лоншана и нового верховного юстициария. Готье де Кутанс конфисковал все доходы, которые приносила епархия, Лоншан в отместку запретил исполнение церковных действий и треб. Не служились мессы, трупы умерших лежали на земле незахороненные, несчастные жители графства страдали, хотя не были повинны в разногласиях между епископом и верховным юстициарием.

Будучи человеком «в высшей степени сострадательным», королева, забыв о личных делах, поспешила в Лондон и отдала приказ Кутансу вернуть доходы епископу Илийскому, находившемуся в тот момент в Нормандии, и снять отлучение от церкви, провозглашенное в Руане. Гийома Лоншана смогли заставить отозвать отлучение от церкви архиепископа Готье и отменить запрет на служение в Или.

Затем Алиенора вызвала в Лондон архиепископа Джеффри и епископа Гуго Дарэмского с целью примирить их. Когда они предстали перед своей королевой, в присутствии главного юстициария и почти всех епископов после середины поста 15 марта, епископ Гуго сделал неожиданное и щедрое предложение принять решения ассамблеи. Архиепископ Джеффри проявил свойственное ему упрямство и заявил, что готов забыть о разногласиях, но лишь после того, как епископ Гуго явится в Йорк, раскается в своих грехах и принесет присягу на верность архиепископу.

Гуго не пожелал принять подобные условия и потребовал, в свою очередь, чтобы архиепископ публично снял с него отлучение от церкви и признал его ошибкой. Джеффри, разумеется, отказался, и ненависть друг к другу вспыхнула с новой силой.

В то время к архиепископу Джеффри относились как к герою, однако охватившее его высокомерие заставило многих от него отвернуться. Он позволил себе дерзкие высказывания в адрес королевы и совета, он также повелел нести перед ним распятие, когда он шел из церкви Темпл – своей резиденции на время пребывания в Лондоне – в Вестминстер. Епископ Ричард Лондонский и другие епископы южных провинций с возмущением заявили, что он не имеет права повелевать нести перед ним крест в Кентербери.

Более того, епископ Ричард обещал оставить от креста архиепископа одни кусочки, если Джеффри не перестанет вести себя неподобающим образом; они давно бы так сделали, не будь он сыном короля Генриха, братом короля Ричарда и вновь избранным архиепископом Йорка. Епископ Ричард также повелел исключить Темпл из перечня мест проведения праздничных и торжественных церемоний, а также запретил звонить в колокола в те дни, когда в церкви находится архиепископ Йоркский. Все это было совсем не похоже на его триумфальное появление в Йорке после событий прошлой осени. Архиепископу также напомнили, что и после отъезда из Лондона он тоже не должен повелевать нести перед собой распятие.

Получение принцем Иоанном замков Виндзора и Воллингфорда не могло остаться незамеченным. На собрании совета в Лондоне в марте, вероятно, в тот же день, когда встречались архиепископ Джеффри и епископ Гуго, обсуждались и меры сдерживания принца. Во время заседания прибыли гонцы от Гийома Лоншана, высадившегося на тот момент в Дувре и прибывшего в замок к Мэтью де Клэру и своей сестре.

Посланники приветствовали королеву и всех государственных мужей от имени Лоншана и сообщили, что канцлер восстановлен в правах папского легата и ожидает возвращения ему должности и всех владений, которых был лишен. Говоря проще, Лоншан прибыл, чтобы восстановить утраченную власть.

Несмотря на осуждение юстициариями поведения принца Иоанна, было немедленно постановлено, что он действовал законно, как «суверенный правитель королевства». Об этом поспешили уведомить Иоанна, послав к нему гонцов в Воллингфорд, и он «лишь посмеялся над бесполезностью заседания Совета». Все претензии к Иоанну были забыты; знать и духовенство восхваляли его, поскольку он был их единственной силой против канцлера.

Когда они попросили его совета, Иоанн ответил: «Этот канцлер ничего не боится и не ищет дружбы ни одного из вас, ему не хватает лишь моего расположения. Пусть принесет мне 700 фунтов в течение недели, и я не буду вмешиваться в ваши с ним распри. Вам известно, что деньги мне нужны; умный все поймет с полуслова».

Ричард из Девайса представляет все происходящее скорее как шутку. Перспектива создания альянса между принцем Иоанном, учитывая привилегированность его положения и контроль надо большей частью страны, и Лоншаном, не утратившим еще милости короля и папы, представляла серьезную угрозу существующему правлению.

Канцлер согласился на вымогательство принца и отправил ему 500 фунтов за сохранение нейтралитета. Королева, юстициарии и епископы отправили Лоншану послания с предостережениями и советом не совершать опрометчивый шаг и немедленно покинуть Англию, если ему дорога собственная жизнь. Без поддержки принца канцлеру не на что было надеяться, потому 3 апреля он отплыл от берегов Англии.

Гуго де Пюйсе, епископ Дарэмский, был вновь призван оказать услугу государству и сыграть роль миротворца в Нормандии. Прошедшей зимой два кардинала, посланники папы, сделали попытку проникнуть в Нормандию, чтобы урегулировать конфликт между архиепископом Руанским и Гийомом Лоншаном, однако констебль Жизора и сенешаль Нормандии Гийом Фицральф запретили им приближаться к герцогству. Они громко заявили, что ни один легат папы не имеет права пересекать границу Нормандии без позволения на то короля Ричарда. Простые люди поддержали сенешаля и с палками вышли на улицы, готовые прогнать кардиналов. Тем пришлось попрощаться с идеей попасть в Нормандию, однако они отлучили сенешаля и кастеляна от церкви и пригрозили интердиктом всему герцогству. Позже кардиналы нашли убежище в Париже у короля Филиппа.