Джон Бальфур - Османская империя [Шесть столетий от возвышения до упадка, XIV–ХХ вв.]

За зиму Кепрюлю сформировал еще более крупную армию, которая летом 1691 года выступила из Белграда вверх по Дунаю. Пройдя лишь небольшое расстояние, в Сланкамене, турки столкнулись с опытной армией принца Людвига, спускавшейся со стороны Петервардейна (он же Петроварадин). Великий визирь устроил совет со своими командирами: что делать, идти в наступление или занять оборонительную позицию, ожидая атаки противника. Ему посоветовали отложить сражение и дождаться подхода подкрепления татар. Но Кепрюлю, чье мастерство военачальника уступало его административным способностям, решился атаковать и отдал первый приказ: «Артиллерию вперед!»

С самого начала жестокая битва неблагоприятно складывалась для турок, несмотря на то что их легкие суда одерживали верх на реке. Последовательные стремительные османские атаки встречались смертоносным, непрерывным и точно спланированным огнем противника, имевшего преимущество в огнестрельном оружии — мушкетах. Когда поражение стало очевидным, Кепрюлю, надеясь переломить ситуацию, лично повел войска в атаку. Призывая на помощь Аллаха, он, окруженный стражей, прокладывал себе путь саблей сквозь ряды австрийцев. Но его героический жест был бесполезен. Противник был тверд. Зато пуля попала Мустафа-паше прямо в лоб, и он рухнул замертво. Его стража, видя, что великий визирь мертв, утратила мужество и разбежалась. Турецкие командиры, которые могли бы на время скрыть от войск известие о смерти великого визиря, начали стенать и причитать, чем разнесли новость, подорвав моральный дух всей армии и вызвав всеобщую панику. Армия бежала в полном беспорядке, бросив врагу свой лагерь с традиционным трофеем в виде артиллерии.

Австрийцам хотя и дорогой ценой, но все же досталась решающая победа. Для османов гибель в бою после всего лишь двух лет пребывания у власти их последней блистательной надежды, Кепрюлю Добродетельного, была катастрофой. Они утратили Венгрию. Точно так же, после поражения и изгнания Текели, была утрачена Трансильвания. Султан Сулейман II умер вскоре после начала кампании, после четырехлетнего правления. Из «Клетки» был доставлен его брат, наследовавший ему под именем Ахмеда II, который правил еще четыре года, сгибаясь под грузом позора и отчаяния, ускорившими его конец.

Теперь только операции в Эгейском море давали туркам некоторое утешение. Венецианцы сочли затруднительным удержание Мореи в условиях постоянного присутствия турецкого паши в Шивах и потерпели неудачу в попытках или восстановить базу на Крите, или захватить остров в Эгейском море. Но в 1693 году Морозини, уже будучи в преклонном возрасте, стал дожем и командующим всеми вооруженными силами Венеции. Он решил захватить Хиос, остров неподалеку от Смирны, который был почти столь же важен для турок в качестве базы, как и Дарданеллы. Спланировав операцию, Морозини умер до ее исполнения. Венецианский флот, однако, захватил Хиос с помощью папской и мальтийской эскадры, к великому огорчению и без того уже пребывавшего в печали и испытывавшего недомогание султана Ахмеда. Но венецианский гарнизон удерживал остров только до следующего года, когда турецкий флот отогнал шедшую с подкреплениями венецианскую эскадру и вновь занял остров. Эта весьма своевременная победа была отмечена празднествами в Стамбуле, хотя султан до нее не дожил. Ахмед II скончался от водянки, которой страдали и оба его брата. Место на троне занял его племянник Мустафа II.

Заслуга в возрождении османского флота принадлежала новому главному адмиралу, берберскому корсару по имени Хасан, по кличке Меццаморто, полученной им из-за того, что в юности неожиданно вновь появился в Алжире после того, как его, сочтя мертвым, бросили после схватки с венецианцами. Путем активных, хотя и не всегда решающих операций против венецианцев он вдохнул новую жизнь в турецкие военно-морские силы и дал надежду на их господство в Восточном Средиземноморье.

Вместе с тем это уравновешивалось новыми поражениями на Черном море от нового противника — России. Ранее, благодаря крымским татарам, турки имели некоторый успех в этом районе как против поляков, которым они нанесли поражение в 1688 году, так и в борьбе с русскими, потерпевшими неудачу в двух последовательных кампаниях в Крыму, спровоцированных Собеским, с целью достичь прогресса против татар. Но теперь к власти пришел более грозный противник, Петр Великий. В 1695 году он возобновил войну в Крыму на новой стратегической основе. Его целью теперь был Азов, что в устье Дона. Сначала он захватил четыре турецких форта в нижнем течении Днепра. В следующем году он захватил сам Азов, причем используя не только мелководную флотилию, но и морские корабли, которые русский царь построил далеко от реки и передал в руки опытных командиров и экипажей. Затем недалеко от Таганрога Петр I построил военно-морскую базу. Здесь он выполнил основную часть своей кораблестроительной программы, собрав техников, инженеров и корабельных плотников из числа австрийских, голландских, итальянских и английских специалистов, набирая в экипажи не только славян, но и иностранных моряков, и спустил на воду эскадру кораблей, напоминавших корабли берберских корсаров. Район действия русского флота был ограничен акваторией Азовского моря, отгороженного от Черного моря турецкой крепостью в Керченском проливе. Но обладание и контроль над этим проливом были его четко намеченными целями. Он впервые создавал российскую военно-морскую мощь, которая могла стать прямой и явной угрозой для Османской империи.

Тем временем на центральном театре военных действий новый султан Мустафа II проявлял себя человеком крепкого духа и большой энергии, не просто охотником, как его отец Мехмед IV, но воином, горящим жаждой возродить в себе военные традиции своих великих османских предков. Через три дня после смерти султана Ахмеда он издал весьма примечательный и откровенный документ, хатт-и-шериф, или имперский указ, отвергавший методы его недавних предшественников и обещавший, что он лично поведет свои армии против императора Габсбурга. Мустафа II объявил о своей решимости лично сразиться с императором.

После этого великий визирь, другие визири, представители улемы, интенданты и аги его армий получили приказ собраться и серьезно подумать, должен ли султан лично открыть военные действия против императора или остаться в Адрианополе. После трехдневных дискуссий диван высказался против того, чтобы султан, который в любом случае был неопытен в военных делах, лично взял командование на себя, на том основании, что это опасно для него и влечет расходы для государства.

На это Мустафа ответил короткой декларацией: «Я настаиваю на походе». Он сделал это в 1696 году, вызвав большой энтузиазм войск, долгое время проведших в бездействии. Они были воодушевлены тем, что в бой их поведет сам почитаемый ими султан. Мустафа повел армию из Белграда, чтобы захватить несколько мелких крепостей и отразить осаду Темешвара герцогом Саксонским. Поскольку военный сезон подходил к концу, он не пошел дальше и вернулся в Стамбул. Здесь его встретил приличествующий прием чиновников, которые отговаривали его от предприятия, и он с триумфом проследовал в Сераль под аккомпанемент музыки и орудийного огня вместе с пленными — их было всего три сотни человек, и все они были представлены публике как генералы — и различными трофеями, захваченными его армией.