Джон Бальфур - Османская империя [Шесть столетий от возвышения до упадка, XIV–ХХ вв.]

Когда татары взбунтовались против него как ставленника русских, чьи вызывающие манеры и поведение он хорошо усвоил, хан направил в Санкт-Петербург делегацию, умоляя императрицу защитить его. И снова в Крым была направлена русская армия, и мятежники были безжалостно истреблены или изгнаны. Императрица и князь Потемкин, ее главнокомандующий, советник и главный фаворит, теперь пришли к выводу, что настало время напрямую взять Крым. Незадачливого хана с помощью сочетания угроз и подкупа склонили к отказу от власти в пользу Екатерины, которая в 1783 году провозгласила аннексию Россией Крыма вместе с Кубанью и прилегающими территориями. Хан, таким образом бездушно принесенный в жертву, на время был упрятан в тюрьму, где содержался в варварских условиях, а затем выдворен через границу в Турцию, где его тотчас обезглавили.

Западный мир был цинично заверен в том, что Россия выполнила в Крыму великий акт освобождения, спасая татарское население полуострова как от страданий внутренних распрей, так и от опасности внешней войны, которой они подвергались из-за своего положения на границе России и Турции. «Только любовь к доброму порядку и спокойствию, — объявила Екатерина, — привела русских в Крым». Поскольку наиболее благородные из татар предпочли сражаться насмерть за независимость своей страны, генерал Павел Потемкин, кузен князя, устроил им массовую резню, во время которой, как утверждалось, погибло порядка тридцати тысяч татар. Десятки тысяч их бежали в изгнание, вместе с большим числом армянских христиан, погибая от голода и холода, когда они толпами шли степями от Азовского моря на восток. За все это генерал был удостоен звания адмирала Черноморского флота и стал губернатором новой русской провинции Таврия — так стал называться Крым и прилегающие территории, в то время как сам князь Потемкин поднялся до новых высот славы, получив титул «Таврический».

Несколько лет спустя императрица Екатерина, укрепив к тому времени свои связи с Австрийской империей, совершила триумфальное путешествие с победоносным Потемкиным и пышной свитой в этом новом южном владении, где как раз начинался процесс развития и освоения. Император Иосиф присоединился к ним в новой крепости Херсон на Днепре, где на триумфальной арке была надпись «Дорога в Византию» и где он проявил весьма учтивое отношение к Екатерине. Ему показали новый порт Севастополь с русскими боевыми кораблями, стоявшими на якорях, откуда он в компании с Екатериной и Потемкиным пересек степь, обсуждая во время поездки детали замышлявшегося ими расчленения Османской империи, отпуская остроты по поводу того, что ждет «этих бедолаг турок».

Их самонадеянные планы, доведенные до сведения всего мира и совпавшие по времени с подстрекательствами к восстанию в других частях Османской империи, служили преднамеренной цели спровоцировать турок на объявление войны. Тем самым они заклеймили бы себя агрессорами в глазах интеллигенции Западной Европы, где Россия теперь пользовалась доброй славой и престижем. Французские литераторы, в особенности, видели в Екатерине просвещенного монарха, обещавшего многое дать цивилизации. Для Вольтера война русской императрицы против Мустафы III была войной между разумом и фанатизмом, цивилизацией и отсталостью. Для графа де Вольнея турки были «боспорскими варварами», «той невежественной и выродившейся нацией, наступление на которую русских следует поощрять как несущее новую жизнь Персии».

Итак, Порта объявила войну в 1787 году, и в следующем году император Иосиф, который нарушил свой мир с турками хитрой попыткой внезапного захвата крепости Белграда, поддержал императрицу своим собственным объявлением войны Османской империи. Последовала, как и прежде, череда кампаний на обоих фронтах, каждая из которых заканчивалась для турецких войск еще более неблагоприятно, чем предыдущая. На море они теперь имели доблестного командующего в лице ветерана, алжирского корсара Хасана, который в качестве беспощадного главного адмирала возродил османский флот. Он же с тех пор восстановил власть султана в мятежных провинциях в Сирии; в Морее, где албанцы, изначально введенные туда, чтобы бороться против русской интервенции, остались там и превратились в не признающих законов бандитов; и недавно выступил против восставших мамлюков в Египте.

Теперь Хасан был отозван из Каира, чтобы принять командование османскими сухопутными и военно-морскими силами в районе Черного моря для осуществления из Очакова операции по возвращению крепости Кинбурн и восстановлению контроля над устьем Буга и Днепра. Но здесь ему противостоял Суворов, гениальный русский генерал, величайший среди полководцев своего века. Одновременно проницательный стратег и вдохновляющий лидер, он сочетал тонкое понимание военной науки с необыкновенной способностью проникать в характеры и оценивать возможности людей, которыми он командовал. Он общался с русскими солдатами из крестьян в грубой манере солдатского братства, разделяя с ними все трудности и опасности, поднимая их гордость и патриотизм, пробуждая в них боевой дух и верность долгу. Суворов дождался высадки войск Хасана, а затем со сравнительно небольшими силами стремительно атаковал и уничтожил их. В завершение, открыв огонь из батарей, поставленных на краю дельты, чтобы огнем прикрыть вход в гавань флотилии канонерок из верховьев реки, он полностью уничтожил флот Хасана, тем самым закрепив за Кинбурном название крепости «суворовской славы».

Зимой следующего года, поддерживая Потемкина, Суворов осадил и захватил основной опорный пункт турок Очаков, потопив еще несколько турецких кораблей в устье Днестра и пойдя штурмом на крепость под сильным огнем по льду бухты. Русские солдаты, мстя за свои потери и страдания в долгом и трудном марше по татарским степям и преисполненные ненависти и гнева в связи с резней, устроенной турками в соседней русской деревне, перебили почти всех жителей города, за исключением небольшого числа женщин и детей. Так к концу 1788 года Турция фактически проиграла войну на своем восточном фронте.

На Австрийском фронте турки получили передышку благодаря некомпетентности императора, который решил лично командовать войсками. После того как многочисленная армия турок переправилась через Дунай и нанесла поражение австрийским войскам, Иосиф собрал собственную большую армию, чтобы выступить навстречу туркам. Но, не будучи уверен в победе, император испугался, не стал атаковать и под покровом ночи отступил в направлении Темешвара. В наступившей темноте, когда австрийцы приняли собственную часть, запоздавшую с отступлением, за преследовавших их турок, начались замешательство и паника. Заняв оборону, австрийцы стали вслепую вести огонь по всем направлениям. Только с рассветом обнаружилось, что они вели огонь по собственным товарищам, которые теперь тысячами лежали вокруг них убитыми и умирающими. Турки, воспользовавшись этой катастрофической слепотой, решительно атаковали противника и захватили большую часть артиллерии, а затем преследовали отступающих по весьма нездоровой местности, где, совершенно независимо от боевых потерь, император лишился десятков тысяч человек из-за болезней. К несчастью для турок, император больше никогда не осмеливался принять на себя командование собственной армией на поле боя.