Джон Бальфур - Османская империя [Шесть столетий от возвышения до упадка, XIV–ХХ вв.]

Воспользовавшись тем, что Мурад находился далеко — в Азии — и потому был безопасен и, более того, удерживался там благодаря контролю над Геллеспонтом со стороны христианской военной эскадры, Юлиан отпустил Владиславу грех нарушения «поспешной и святотатственной клятвы врагам Христа», подчеркнув, что никакое обещание, данное «неверным», нельзя считать имеющим силу. Договор, подписанный на Евангелии, был отменен во имя Святой Троицы, Девы Марии, святого Этьенна и святого Владислава, и цели крестоносцев были освящены как «следование дорогой славы и спасения». Против турок были выставлены войска, не включавшие сербский контингент, поскольку деспот Бранкович, получив по договору все, что ему хотелось, не одобрил его отмену и претендовал на нейтралитет. Зато крестоносцы получили значительные подкрепления из Валахии, составившие почти половину их общей численности. Все были в приподнятом настроении, надеясь на победу в отсутствие султана и его армии за рубежом.

Но в ноябре 1444 года Мурад внезапно появился в Варне. Он ускользнул от морского дозора, воспользовался попутными ветрами, подкупил жадных генуэзцев, чтобы обзавестись транспортом, и переправился через проливы при поддержке береговых батарей, чтобы противостоять христианам, причем его силы были втрое больше. В завязавшемся сражении первый эшелон янычар отразил главную атаку христиан и обеспечил победу с большими потерями с обеих сторон. Владислава сбили с лошади, и он принял смерть на поле боя; его голова в шлеме была поднята на копье, а позади него на другом копье несли пронзенную копию разорванного договора — это было уроком христианского вероломства, который должен был запомниться османским войскам. Кардинал Юлиан, инициировавший все это, спасся бегством, и его никогда больше не видели, ни живым, ни мертвым. Хуньяди исчез вместе с Владом Дракулой, вождем валахов, который отплатил ему за давнюю обиду, продержав некоторое время в Валахии в качестве узника. После сражения голова короля Владислава, сохраненная в меду, была отправлена в Бурсу, первоначальную столицу Османской империи, где ее вымыли в реке, затем вновь водрузили на копье и пронесли по улицам.

Победа позволила Мураду восстановить контроль над всей территорией до Дуная. И он почувствовал, что теперь может уйти. На этот раз в конце 1444 года он официально отказался от трона в пользу Мехмеда, который отныне должен был править не просто как губернатор в Европе, как раньше, но со всеми правами султана. Мурад взял себе в качестве личных владений, но под юрисдикцией сына территорию в трех районах Анатолии, вокруг Магнесии. Он обосновался в окружении великолепной природы, возведя новый дворец с прекрасными садами, обращенный фасадом к широкой долине. Здесь, в обществе поэтов, мистиков, богословов и ученых, он стремился вести идеальную жизнь религиозного братства, как это делали его предки гази — читать, писать, размышлять, слушать дервишей. Бывший султан стремился положить начало развитию турецкого языка — как средства выражения культуры, — отличного от персидского и арабского языка. Он поощрял новое движение в турецких исторических исследованиях, которое концентрировалось, в «романтическом» духе, на деяниях выдающихся предшественников Османов и истоков племени огузов. Иностранные дипломаты, время от времени наносившие визиты Мураду, отмечали, что он принимал их не в комнатах для официальных приемов, а в личных апартаментах.

К весне 1446 года он снова прибыл в Адрианополь, вызванный туда по настоянию Халила, отношения которого с юным Мехмедом быстро ухудшались, и был с восторгом встречен народом, запомнившим его простоту и справедливость. Причиной второго возвращения Мурада был политически неразумный и невыполнимый план его сына напасть на Константинополь в то время, когда армии османов были вовлечены в операции одновременно на границах Греции и Албании. Это опять являлось результатом конфликта в правящих кругах между Халилом, проводившим политику мира, и группой высокопоставленных военных, стремившихся к войне и которых поддерживал воинственный молодой наследник трона. Однако они не смогли свергнуть и сломить власть Халила, который пользовался поддержкой янычар, и не посмели пойти против самого Мурада, на этот раз не собиравшегося отказываться от власти. Теперь ушедшим оказался Мехмед, который удалился в Магнесию, чтобы там поразмыслить о своих заблуждениях и умерить амбиции. А его отец оставался на троне вплоть до своей кончины пять лет спустя.

Война снова потребовала внимания Мурада, менее всего ее желавшего. В Венгрии обстановка пока была спокойной. Но угроза нарастала из-за восстановления власти византийских деспотов над Мореей, что заставило Мурада начать поход в Грецию. Здесь он осуществил успешный штурм массивной и отлично укрепленной стены Гексамилиона, которая была возведена для защиты Коринфского перешейка, и послал свои войска разграбить страну, лежавшую за ней. Он низвел греческих деспотов до положения вассалов и восстановил власть своих латинских вассалов, изгнанных греками.

Другой конфликт возник в Албании, где появился новый борец за сопротивление туркам, сравнимый с Хуньяди в Венгрии. Это был Георгий Кастриоти, сын албанского вассального князя христианского происхождения, которого воспитывали и обучали, когда он был заложником при дворе султана. Там он был обращен в ислам и служил в турецкой армии. Там же он получил имя Искандер-бег, или господин Александр, в результате чего стал в конечном счете известен как Скандербег. Будучи храбрым и патриотично настроенным воином, он бежал из турецкой армии, чтобы сражаться за свою собственную веру и страну, возглавив сопротивление своих соотечественников, которое в целом совпадало с сопротивлением, организованным Хуньяди. В 1448 году оба лидера объединили силы в рамках наступления венгров на турок, поддержанного также сербами и боснийцами. Мурад быстро нанес им поражение на историческом поле битвы под Косовом, где шестьюдесятью годами раньше его предок Мурад I нашел свою смерть в момент победы над сербами и венграми. Это поражение означало конец независимости Сербии. На некоторое время была подорвана и военная мощь Венгрии. Босния стала вассальным государством османов. Однако в Албании Скандербег из своей неуязвимой крепости в Крое, ведя активную партизанскую войну, противостоял всем попыткам завоевания, тем самым унизив Мурада на склоне лет, а затем, на протяжении последующих двадцати лет, — аналогичным попыткам Мехмеда. В период пребывания в Магнесии Мехмед воспылал чувствами к девушке-невольнице по имени Гюльбахар, предположительно албанского или греческого христианского происхождения, которая родила ему сына, позже правившего под именем Баязида II. Мурад, руководствуясь династическими соображениями, посчитал ее недостойной невестой для своего сына и позже, когда юный наследник достиг семнадцати лет, устроил для него более подходящую партию, женив его с соответствующими торжествами на Ситт-ханум, дочери важного туркменского князя. Но Мехмед никогда не любил ее; она не родила ему детей; и когда он перевел свой двор в Константинополь, ее не взяли, оставив забытой в гареме дворца в Адрианополе. Впредь ни одна женщина не играла существенной роли в его чисто мужской жизни.