Дело Лаврентия Берии. Сборник документов

ОТВЕТ:Признаю, что участвовал в обыске. Об этом раньше не говорил, потому что забыл. Газета «Искра» была революционного направления.

ВОПРОС:Вместе с Фотолеевым вы производили обыски не только в редакции, но и в типографии газеты «Искра»?

ОТВЕТ:Может быть, не помню.

ВОПРОС:Вам предъявляется другое письмо, адресованное приставу 5-го участка бакинского полицмейстера. В этом письме вам и агенту Фотолееву поручается произвести обыск в типографии газеты «Искра». Вы признаете теперь этот факт?

ОТВЕТ:Подтверждаю, что мне предъявлено письмо на имя пристава 5-го участка о производстве обыска вместе с Фотолеевым в типографии газеты «Искра». Производил ли я обыск, не помню».

(том л. д.)

Таким образом, установлено, что Берия вел активную борьбу против бакинского пролетариата во время господства в Баку английских оккупантов и действовавшего под их контролем буржуазного муссаватистского правительства.

После освобождения Азербайджана в апреле 1920 года Берии удалось скрыть истинный характер своей деятельности в мусаватистской контрразведке и пробраться на секретноагентурную работу в разведывательный отдел (регистрод) XI армии. Во время секретной командировки в Грузию Берия был арестован и быстро расшифровал себя, выдав свою настоящую фамилию, а также свои связи и полученные задания.

По этому поводу Беришвили показал:

«Когда однажды, в 1928 или 1929 году, я и мой дядя Ной Рамишвили — б. министр внутренних дел при меньшевиках — прочитали в Тбилисской газете «Коммунист» (а газету мы выписывали) о назначении Берии на какую-то должность, то Рамишвили вспомнил в моем присутствии об аресте Берии в 1920 году меньшевистским правительством. Рамишвили сказал, что Берия был арестован его органами — начальником «особого отряда» Меки Кедией (отец фашиста Михаила Кедии) — в 1920 году, когда он из Баку приехал в Грузию по каким-то заданиям от большевиков. Рамишвили тогда же сказал мне, что Берия после ареста все рассказал о своих заданиях и связях. Я удивился, а Рамишвили велел мне напомнить об этом, когда к нему придет Кедия Меки. Последний к нам вообще приходил часто. Я до смерти Ремишвили в 1930 году жил с ним вместе.

Когда к нам пришел Меки Кедия, то его спросили об аресте Берии в 1920 году и о том, как Берия вел себя на допросах. Кедия ответил, что Берия плакал и все разболтал о своих связях, заданиях, после чего он был освобожден. Хорошо не помню, но Кедия назвал тогда фамилию следователя, который допрашивал Берию. Кажется, он сказал, что Берию допрашивал следователь Чиабришвили…»

(том л. д.)

Показания Беришвили находят себе подтверждение в ряде других доказательств.

По делу допрошен в качестве свидетеля двоюродный брат Л. Берии — Герасим Берия, на квартире которого останавливался Л. Берия в 1920 году в Тбилиси. Г. Берия показал, что он нашел Берию в тюрьме под его настоящей фамилией, но не под вымышленной фамилией Лакербайл, присвоенной Берии регистродом на время командировки в Грузию. Таким образом, несомненно, что Берия расшифровал себя перед меньшевистской охранкой, а следовательно, и перед английской разведкой, филиалом которой являлся так называемый особый отряд Меки Кедии.

Заслуживает упоминания также следующий факт.

Как правило, меньшевистская охранка передавала расшифрованных ею агентов разведывательных отделов Красной армии для расстрела английской разведке в Батуми.

Между тем в отношении Берии не только не было принято подобных мер, но после непродолжительного ареста он был выслан меньшевиками в Баку.

Допрошенный на следствии в качестве свидетеля бывший сотрудник регистрода Кавказского фронта Нечаев показал:

«…Берия, несмотря на наличие документальных доказательств его агентурной работы, остался безнаказанным и сумел невредимым уйти из рук меньшевистской контрразведки («особого отряда»). Мне известны факты, когда мои товарищи по работе, пойманные грузинской контрразведкой при менее скомпрометировавших их обстоятельствах, чем Берия, исчезли бесследно. По имевшимся у меня тогда сведениям, грузинский «особый отряд» передавал их английской контрразведке, обосновавшейся тогда в Батуми, которая их и уничтожала.

Нужно обратить внимание на то, что в то время фактическим хозяином мусаватистской контрразведки в Баку, грузинского «особого отряда» в Тифлисе и контрразведки дашнаков в Ереване были англичане».

(том л. д.)

Материалы дела свидетельствуют о том, что Берия сообщил также ложные сведения о своем партийном стаже. В ряде анкет, заполненных самим Берией, и в том числе в анкетах, находящихся в личном деле Берии в ЦК КПСС, указано, что он является членом Коммунистической партии с подпольным стажем с марта 1917 года. Однако какие-либо доказательства подпольного партийного стажа Берии отсутствуют. Допрошенный по вопросу о том, на каком основании он исчисляет свой партстаж с марта 1917 года, Берия дал крайне путаные и неопределенные показания. Он заявил, в частности, что в марте 1917 года он с группой других студентов Бакинского технического училища решил вступить в Коммунистическую партию и они «записались в партию большевиков». Запись эту якобы произвел учащийся техникума Цуринов-Аванесов, который был связан, как показал Берия, «с кем-то из районного комитета партии», но «с кем именно, не знаю».

(том л. д.)

Берия показал, что он не имеет никаких подтверждающих это обстоятельство документов, так как якобы «никаких удостоверений о вступлении в партию не выдавалось».

(том л. д.)

Во время допроса Берии была предъявлена выданная по его просьбе неким Вирапом (впоследствии расстрелянным за контрреволюционную троцкистскую деятельность) характеристика, датированная ноябрем 1920 года. В этой характеристике, между прочим, указывается: «Могу удостоверить, что Берия находится в партии с декабря 1919 года и был в ячейке техников».

(том л. д.)

На вопрос — «правильно ли пишет Вирап» — Берия ответил: «Вирап пишет верно. Он мог и не знать, что я с 1917 года в партии, так как я ему об этом не говорил».

(том л. д.)

О периоде с 1917 по 1918 гг. в характеристике, выданной Вирапом, указано, что Берия в это время являлся сочувствующим, но членом коммунистической партии не был.

Таким образом, следует признать, что данные, сообщенные Берией о своем подпольном партийном стаже, являются вымышленными.

В личных документах и в биографии, опубликованной в Большой советской энциклопедии, Берия стремился представить себя организатором голодовки политических заключенных в Кутаисской тюрьме, в результате которой он и другие заключенные были якобы освобождены меньшевиками. Следствием установлена лживость и этих сообщенных Берией биографических сведений.