Наташа Влащенко - Кража, или Белое солнце Крыма

В последующие дни я часто связывался по телефону с послами иностранных государств, аккредитованными в Украине. Мне тогда представлялось, что они могут больше знать о том, как дальше будет развиваться ситуация. Практически все послы призывали меня принять меры, чтобы избежать каких-либо действий или провокаций, что могли бы привести к столкновениям с военными, а также между людьми.

— Скажите, ведь у крымских татар было оружие! Обсуждали ли вы варианты вооруженного сопротивления?

— У нас не было оружия, Наталья. Здесь я со всей искренностью говорю. Если, конечно, не считать оружием до десятка единиц какого-то случайного охотничьего оружия.

— То есть боевых отрядов никаких не было?

— Нет. Но если поднять отчеты СБУ предыдущих лет, то, не исключаю, в них можно найти такие утверждения. Из крымских татар пытались создать образ потенциальных сепаратистов, которые спят и видят, как отсоединить Крым от Украины… То Грач утверждал, что мы какие-то боевые отряды тренируем, то еще что-то…

В первые недели российского вторжения, когда Крым уже был полностью наводнен российскими военными, когда все украинские гарнизоны были заблокированы, к нам поступали одиночные предложения от украинских военных о передаче нам оружия. Но я уже не мог быть уверенным в тех людях, кто предлагал нам свое оружие, вместо того чтобы применить его по назначению.

…Несмотря на напряженную обстановку, Могилев еще пытался сделать хорошую мину при плохой игре: попытался проникнуть в здание Совмина. Люди внутри здания сказали ему вежливо: «Дядя, вас здесь не стояло».

В 14.20 на телефон журналиста симферопольского корпункта радио «Свобода» пришла смс от помощника вице-премьера Крыма Звездина: «В министерствах оставили дежурных. Органы госвласти не работают. Все разошлись по домам, сдали власть».

Журналист Владимир Притула так вспоминает этот день: — Звездинработал помощником вице-премьера Крыма Азиза Абуллаева, писал ему тексты. Накануне он позвонил мне и сказал, что происходит что-то странное: накануне вечером, часов в шесть, со второго этажа (это кабинет премьер-министра, режимная зона, туда никого не пускают, чтобы туда пройти, нужно специальное разрешение) выносят ценные картины известных крымских художников, авторские работы. На следующие утро — захват, Абуддаева не пускали три дня на работу. Через три дня написал, что всех их запустили по списку и крымская власть начала работать. Это было 29 февраля.

Потом сессия, избрание Аксенова, и система начала работать. Была ли предупреждена украинская крымская власть о событиях? Думаю, да. Нас, украинских журналистов, уже не пустили в зал заседаний, хотя я работал на радио «Свобода». На первой сессии находились только несколько российских журналистов и начальники пресс-служб.

Константинов собрал сессию Верховной Рады, а Темиргалиев дал первый комментарий прессе, заявив, что крымская самооборона взяла здание под контроль и интервью будет дано только российским журналистам. Когда украинские журналисты попытались проникнуть в здание, получили в качестве отпора светошумовую гранату.

Перед сессией и Аксенов, и Темиргалиев знали, что Москва рекомендует к избранию Грача — главного коммуниста Крыма, спикера Верховного Совета в 1999–2004 годах. Но Грача все не любили и знали, что он монарх и его власть была бы абсолютной. Многие опасались, что не впишутся в будущий формат, поэтому Грачу категорически сказали «нет». Крымским депутатам настойчиво посоветовали определяться быстрее, потому что события развиваются стремительно.

В зале собралось 53 депутата. При входе все сдавали мобильные телефоны, чтобы не дай бог сфотографированные ими лица «очень вежливых людей» не попали в Instagram. Это было сделано из соображений безопасности, чтобы не раскрыть, где находятся огневые точки.

Вечерело. 53 изменника никак не могли договориться, кто будет руководителем Крыма. Депутаты Сергей Шувайников и Лентун Безазиев внесли фамилию Темиргалиева, Константинов — Аксенова.

Тут надо сказать, что влиятельная группа Александра Мельника враждовала с Аксеновым еще с 90-х. Когда Константинов внес кандидатуру Аксенова, Мельник был в легком шоке: «Ребята, вы что делаете?» Он стал активно собирать голоса, и они выдвинули в премьеры Виктора Плакиду который был постпредом Януковича в Крыму. В итоге в премьеры было выдвинуто трое. В результате рейтингового голосования депутаты поняли, что даже из этих 53 кандидатов никто не набирает большинства. Состоялся разговор Темиргалиева с Константиновым и Аксеновым. Константинов сказал: «Сейчас нужен Че Гевара, а не хозяйственник. Хозяйственник будет нужен потом». И Темиргалиев снял свою кандидатуру, пообещав поддержать Аксенова.

На следующий день троица поехала в здание Совмина, находившееся под контролем вооруженного спецназа. В здании был погром, в том числе и в кабинете Темиргалиева.

Аксенов поручил Темиргалиеву вступить в переговоры с воинскими частями Украины в Феодосии, Бахчисарае и Перевальном. В перевальнинской воинской части в советское время служил отец Темиргалиева. Главными переговорщиками в этой одной из самых боеспособных частей были Саблин и Ковитиди. Правда, был момент, когда приехал бывший министр обороны Украины Кузьмук и очень жестко стал давить на военных, и они опять начали уходить от, казалось бы, достигнутых представителями новой крымской власти договоренностей.

Украинские военные в Феодосии остались верны присяге и были поставлены в тяжелейшие условия: у них не было света, воды, пищи. В итоге они ушли, отказавшись отдать личное оружие — по договоренности, им его вернули после пересечения Перекопа.

Вопрос о роли Меджлиса в событиях февраля 2014 года остается открытым. По мнению Темиргалиева, Меджлис «…мог в тот момент мобилизовать от 20 000 и более человек, и они могли сильно изменить баланс сил. Если бы они поднялись и пошли, была бы кровь, потому что мы бы тоже не отступили, а для Украины это могло стать сигналом для активных действий».

Темиргалиев утверждает, что татар удалось уговорить:

— Дальше приехал Рустам Нургалиевич Минниханов и провел очень сложные ночные переговоры с Меджлисом. Меджлис был на грани, и я считаю, что Минниханов сыграл очень важную роль — он смог их уговорить не выступать.

Минниханов убедил их, что будет сессия Госсовета Крыма, на которой они получат квоту в 20 %, и гарантировал полностью их безопасность. Тогда председатель Меджлиса Мустафа Джемилев был приглашен в Москву на встречу в представительстве Татарстана. Там состоялся телефонный разговор Владимира Владимировича Путина и Джемилев а. Он был очень долгий и, в принципе, вселяющий надежду. Но потом Джемилев вернулся в Киев, попал в посольство США и вышел оттуда уже с агрессивными намерениями. За Чубарова мы боролись до последнего, и, честно говоря, здесь мы с Аксеновым разошлись во мнениях. Но Чубарое сейчас наговорил так много гадостей о российском Крыме, и я понимаю, что его участие в крымской политике уже невозможно.