Наташа Влащенко - Кража, или Белое солнце Крыма

— Вы говорите, что Тенюх — ваш бывший подчиненный. Как охарактеризуете его профессиональные качества? Как он вам видится — как офицер офицеру? Почему он был назначен?

— С назначениями была полная неразбериха, в том числе когда нужно было назначать уполномоченного по контролю за Минобороны. Помните, назначили Заману? То есть Турчинов, Пашинский, Яценюк сделали все, чтобы не назначить меня, потому что я бы быстро взял ситуацию под контроль. Потом началось майданное правительство, и решили назначить министром обороны Мехеда. Его в конце концов назначили замом министра обороны. Он из бывших афганцев, его афганская сотня выдвинула. Я тогда увидел Мехеда в коридоре и говорю ему: «Ты что, сдурел?» Дело в том, что когда я был министром обороны, этот Мехед был в одном из департаментов (их там штук 40) — в департаменте международного сотрудничества. Даже не начальник управления, а начальник отдела по сотрудничеству с Россией и странами СНГ, просто носил бумажки всякие, не имел никакого отношения к боевой подготовке. Вот я его и спрашиваю: «Вы берете на себя такую ответственность? Вы понимаете, что это такое? Вы же не способны абсолютно!» Я его убедил, и он отказался от поста министра обороны. А Тенюха хотели назначить начальником Генштаба. Это другая ошибка, потому что он морской офицер, а не сухопутный. Когда Мехед отказался идти на министра обороны, назначили Тенюха. Его поддержала «Свобода» — он когда-то баллотировался от них. Формально, это их квота.

— Что было с пограничниками на тот момент? Говорят, что прошла какая-то реформа пограничных войск, в результате которой они стояли на границе как гражданские и, по сути, не могли защищать границу? Соответствует ли это действительности?

— Частично — да. Пограничную службу начали превращать, по европейским образцам, в службу контроля на границе. Но это не снимает с них ответственности, потому что на военное время перед погранцами стоит задача обороны границы. Кроме жетона и личного оружия, у них есть в составе и боевые катера, и авиация. Тут с них снимать ответственность нельзя, тем более что возглавлял службу генерал армии Литвин. Не какой-то там советник юстиции пятого класса или первого, а генерал армии.

— Говорят, что он особо не напрягался в эти дни, не пытался защитить границу, не сделал ни одного яркого движения в этом направлении. Он просто наблюдал, что происходит, а его люди тихо отходили в сторону и пропускали всех.

— Очевидно, это сигналы сверху. Если они идут, это мобилизует, если не идут, это не мобилизует. Когда-то в разговоре с Порошенко (он уже стал президентом, это было где-то в августе 2014-го) я сказал: «Петя, ты можешь войти в историю, стать памятником, если хочешь. Для этого тебе нужно встряхнуть всю вертикаль. Сейчас дай команду арестовать 10 человек, включая Турчинова, Яценюка, Тенюха, Куцина (начальник Генштаба. — Авт.), Литвина и других. Если у тебя есть какие-то свои застереження, ты потом, через некоторое время, сможешь спустить на тормозах, кому-то условно, кому-то — с отсрочкой исполнения, но их нужно встряхнуть, потому что, когда ты арестуешь таких как Наливайченко и Турчинов, последний погранец или СБУшник будет понимать: если этих, то и мне надо когти рвать оттуда». Порошенко этого ничего не сделал.

А потом ко мне пришли офицеры и генералы из пограничников — и действующих, и бывших, — принесли такую портянку на целый стол со всеми КПП и со всеми территориальными управлениями погранцов, показали пирамиду — как заносили деньги, сколько брали с каждого контейнера, с каждой машины в килограммах, в тоннах, как это все по деньгам шло наверх…

— …как сдавали крымские границы…

— Я у них спросил: «Ребята, вы понимаете, что это уголовная ответственность. Вы это кому-то показывали?» — «Мы ходили к Яреме. Яреме это неинтересно». — «Вы готовы поставить свою подпись под этим, чтобы не было голословно?» — Они так паузу выдержали: «Готовы».

Я отправил это все Порошенко, причем, смс-кой сопроводил, чтобы разобрался. Потом я получил от него только: «Ми отримали, дякую». И с концами. Литвина потом уволили просто из-за организационных мероприятий.

— А вы себе оставили эти материалы?

— Нет, это огромная портянка.

— Почему? Как не сфотографировать для истории!? Я бы такое не упустила.

— Яне шантажист.

— Это должно было остаться для детей, чтобы они видели, как сдавали Родину.

— Вархивах должно быть.

— В каких? Я думаю, что они все уничтожили. Вы верите, что они в архивах такое оставляют?

— Не знаю. Есть вещи, которые не уничтожишь. Тот факт, что Указ о создании антикризисного штаба Турчинов, уже и. о. Президента и Главнокомандующий, подписал только 7 апреля, в нормальной стране во время войны тянет на «вышку», а в мирное время — это 15 лет. Это никак не уничтожишь. То же можно сказать и о Яценюке. Я эти показания дал в Прокуратуре, никуда они не денутся.

— Будь вы и. о. Президента в этот момент или командующим антитеррористической операции, что бы сделали? Я вам честно скажу, если бы Турчинов хотел убедить меня в своей вине, он должен был бы вести себя именно так, как когда я к нему пришла. Он так нервничал, так кричал, бегал по кабинету, говорил мне: «Вы такая агрессивная! Зачем вы мне такие вопросы задаете?» Я увидела реально, что он все понимает и боится.

— Явыступал публично по телевидению, даже в блоге писал и обращался к Тимошенко, которая как раз тогда вышла из тюрьмы: «Ребята, я готов взять на себя эту ответственность и защитить Крым! Первый вице-спикер пускай сидит. Я займусь организацией обороны страны». Публично к ним обращался тогда! Они на это дело не пошли, а Юля приехала, отметилась типа больная, и заявила, что ее команда действовала абсолютно правильно.

— А почему она заняла такую позицию на РНБО? Я понимаю, что она там была ни к чему, она там никакой роли не играла, но, тем не менее, почему? Вы тоже считаете, что у нее были какие-то взаимоотношения с Путиным?

— Я не знаю, почему она заняла эту позицию. Были ли у нее взаимоотношения с Путиным? Очевидно. И вы это понимаете. И прямые связи, и Медведчук, и все прочее.

— Они и остались такими?

— Похоже, да. Я думаю, что такое никуда не исчезает.

— Анатолий Степанович, что бы вы сделали во избежание аннексии?

— Зависит от этапа. Тогда, на самом первом этапе, когда 100 «зеленых человечков» захватили здания, нужно было подтянуть лояльную часть, они могли распределить СБУ, внутренние войска, армейские подразделения — два батальона морской пехоты, два центра спецназа. Нужно было провести антитеррористическую операцию. Были бы в это время жертвы? Да, были бы десятки людей убиты, но не десятки тысяч, как это потом произошло. Это первое. Второе: что нужно было делать? Многие звонили в Киев, спрашивали, как им быть. Плюс — нужна была работа с крымскими татарами, которые могли живым щитом оцепить крымский парламент и не дать туда никому войти и принять решение о референдуме. То есть если бы были комплексные действия по военной линии по очистке города, плюс работа с депутатами, плюс работа с крымскими татарами… Когда россияне начали завозить на кораблях и на самолетах свои войска, нужно было дать приказ и сбить пару самолетов, я уже не говорю о том, что переправу можно было перекрыть, подорвать, но показать свою готовность защищать страну! Для этого должны были быть яйца, а их ни у кого не оказалось. Эти турчиновы и яценюки ерзали, даже по той стенограмме РНБО это видно. Наливайченко выступает не руководителем СБУ — организации, которая должна была эту операцию проводить, а таким себе аналитиком, рассуждающим о чем-то. Тенюх рассказывает, почему это тяжело. Они не искали пути и не действовали по Закону. Под угрозой была территориальная целостность, под угрозой был суверенитет, значит, нужно было действовать, а не рассказывать, почему это тяжело.