Артур Лиелайс - Конкистадоры

В течение пяти дней испанцы не возобновляли наступления, а лишь отражали многочисленные атаки защитников города. Ацтеки праздновали победу – они пели, плясали и все снова и снова приносили пленников в жертву богам. Куаутемок разослал по окрестным городам головы убитых испанцев и лошадей, призывая индейцев, покинувших было ацтеков, вернуться к нему пока не поздно. Многие племена, увидев эти трофеи, заколебались: что будет с ними, если победит Куаутемок? Ацтеки жестоко отомстят за измену!…

Жрецы подбадривали защитников города, убеждая их, что оскорбленный и разгневанный бог войны Уицилопочтли после богатых жертвоприношений снова возьмет ацтеков под свое покровительство и внемлет их молитвам: не пройдет и восьми дней, как все белые чужеземцы станут пленниками ацтеков.

Это предсказание привело в замешательство союзников Кортеса. Они поверили в него так же, как и сами ацтеки. К тому же индейцам надоела эта бесконечная кровавая война и их верность испанцам поколебалась. Они вспомнили пророческие слова Хикотенкатля о том, что мятежная война против ацтеков не приведет к добру, и пожалели, что подняли оружие на своих братьев и на богов своих отцов. Теперь их ожидала ужасная расплата.

Поэтому союзники Кортеса под покровом ночи стали один за другим тайно покидать лагерь конкистадоров. Первыми изменили Кортесу большие города Мексиканской долины. Их примеру последовали старые союзники испанцев – чолульцы, тескокцы и другие племена, пока, наконец, испанцев не покинули даже преданные тласкальцы (исключая несколько мелких отрядов), пользовавшиеся особым доверием Кортеса. Суеверный страх перед возмездием богов в короткий срок рассеял огромное войско Кортеса.

Но командующий по-прежнему сохранял спокойствие. Он презрительно отзывался о предсказаниях жрецов и разослал гонцов вдогонку ушедшим индейцам, прося их не о возвращении, а лишь о том, чтобы они остановились и подождали, пока минет срок, назначенный жрецами для уничтожения испанцев. Тогда, дескать, они убедятся, что жрецы ацтеков обманывают народ.

Между тем положение испанцев было катастрофическим. Союзники покинули их, тылы больше никто не прикрывал, порох и продовольствие кончались, воины были изнурены и почти все имели тяжелые ранения; ацтеки же все усиливали свой натиск, так как недавняя победа и предсказание жрецов придавали им новые силы.

Днем испанцы рыскали по долине в поисках пищи или же обороняли свои укрепления, по ночам они слышали гул священного барабана, сообщавшего о новых жертвоприношениях. По всему городу на крышах домов и храмов горели тысячи костров, своим пламенем освещавшие все происходившее в храме бога войны.

Но воля Кортеса оставалась непреклонной: слишком многое было поставлено на карту, чтобы теперь отступить! Историк Эррера отмечает, что если бы испанские воины поколебались, они могли бы поучиться отваге у своих жен, живших при лагере. Одна из этих женщин, когда муж бывал усталым, надевала его доспехи и вместо него несла караульную службу. Другая, видя, что испанцы отступают, накинула на себя солдатский хлопковый панцирь и, схватив копье и шпагу, остановила бегущих испанцев и повела их на врага.

В свое время Кортес хотел оставить, этих амазонок в Тласкале, но они гордо ответили ему:

– Долг кастильских женщин не покидать своих мужей в опасности, делить ее с ними, а если придется, вместе с ними и умереть!

Ацтекам все же не удалось прорвать кольцо блокады, и дамбы по-прежнему оставались в руках испанцев. Бригантины мешали ацтекам доставлять воду и продовольствие. В переполненной столице все сильнее давал себя знать голод. Но ацтеки радовались победе и спокойно ждали, когда свершится пророчество жрецов.

Те же допустили серьезную ошибку, назначив для уничтожения испанцев столь короткий срок – всего восемь дней! Бог войны обманул свой народ. Историк Солис писал, что жрецов не за что было упрекать – это сам дьявол трудился в поте лица своего, внушая своим слугам такой вздор.

Назначенный срок прошел, а столица по-прежнему была блокирована испанцами. Убедившись, что угрозы жрецов не исполняются, союзники один за другим стали возвращаться к испанцам.

Кортес принимал их с напускным равнодушием. Испанцы, говорил он, и сами могут завоевать победу, но в знак дружбы он все же разрешит тласкальцам, тескокцам и другим племенам участвовать в боях и в дележе богатой добычи. Он также без промедления выполнил просьбу нескольких племен из долины, оказав им помощь против воинственных соседей. Так ловкий конкистадор заполучил себе новых союзников, доказав им, что он в силах взять их под свою защиту. Почти все офицеры возражали против подобных действий, но Кортес знал, как важно скрыть от индейцев свою слабость.

К тому же Кортесу, уже в который раз, снова улыбнулось счастье: в гавань Веракруса прибыл корабль с грузом пороха и военного снаряжения, принадлежавший флотилии Понсе де Леона и посланный им к берегам Флориды. Конкистадоры немедленно захватили этот груз. Тысячи носильщиков за несколько дней доставили его в лагерь, и Кортес смог приступить к энергичным действиям.

Дьявольский план разрушения Теночтитлана. – Голод и эпидемии. – Лучше смерть, чем порабощение. – Мертвый город. – Последний бой. – Пленение Куаутелюка.

Убедившись, что не сможет взять город штурмом, Кортес решил применить другую тактику: не делать вперед ни шагу, пока не обеспечит безопасность войска на случай отступления. Он приказал так тщательно засыпать каждый канал, прорытый в дамбе, чтобы ацтеки не могли уничтожить плоды труда испанцев. С этой же целью он решил сравнять город с землей: разрушить до основания все здания города, не пощадив даже храмы и дворцы. Тогда испанская кавалерия и артиллерия смогут показать, на что они способны. Ведь в этом городе каждый дом был крепостью, а каждую улицу пересекали каналы. Эти препятствия надо было во что бы то ни стало устранить.

Кое-кто из историков старается обелить Кортеса, уверяя, что ему якобы было очень; трудно решиться на такой план действий, который вполне оправдывал свое название «дьявольский план». Кортесу, дескать, было жаль уничтожать такой прекрасный город. Однако, по утверждению историка Г. Паркса, испанцы были вынуждены приступить к осуществлению этого плана. Тласкальцы пришли от него в восторг, Кортес же якобы прослезился и сказал, что пришел конец «прекраснейшему из городов» – городу, который он сам открыл и хотел нетронутым присоединить к Испанской империи.

Однако лишь планомерное разрушение столицы могло обеспечить испанцам военный успех.

Борьба шла теперь на окраинах города. Под прикрытием мощного артиллерийского огня, подавлявшего яростное сопротивление ацтеков, испанцы вместе с тысячами своих союзников-индейцев день за днем разрушали здания, засыпали каналы, пока вокруг Теночтитлана не образовалась гладкая равнина. Еще недавно цветущий город умирал медленной смертью.