Михаил Васин - Клад острова Морица

Я не знаю, кто там, но «он» мне все равно симпатичен. Теперь мне известно, что через какое-то время обитатели этих склянок либо помогут вписать еще одну страницу в книгу медицинской науки, либо отправятся по белым коридорам к «вирусоводам» — в производственные отделения института. Там, если это вирусы гриппа, они попадут в тысячи куриных яиц, пролежавших в инкубаторе 11 дней. Если это вирусы бешенства, их впрыснут в мозг крошечных крысят-сосунков. А оспу будут втирать в кожу холеных, начисто выбритых, многократно вымытых (стерильными мочалками!) и обутых в специальные сапожки телят.

Размноженные в живых тканях вирусы будут извлечены, обработаны, тщательно проверены, запаяны в ампулы. И если кому-нибудь из нас будет грозить беда, они немедля придут на помощь. А халаты, чистота коридоров, двойные двери боксов, стерильный воздух в институте, оказывается, нужны не столько для того, чтобы уберечь меня и сотрудников лабораторий от заразы, сколько для того, чтобы мы сами не заразили многомиллиардные поселения вирусов, которым предстоит бороться за здоровье тысяч людей.

До сих пор мы говорили о так называемых живых вакцинах. Но можно приготовлять защитные прививочные препараты и из убитых вирусов. Чтобы познакомиться с новейшими работами в этой области, снимем белые халаты, распрощаемся с вирусологами и вернемся из Москвы в Ленинград. Здесь нас ждут у своих «экспонатов» (если можно так назвать только что изготовленное и еще совершенствуемое научное оборудование) физики, химики и эпидемиологи.

Важные научные открытия и разработки нередко выглядят удивительно скромно и просто. Результат пятилетних совместных исследований группы ученых Ленинградского института ядерной физики имени Б. П. Константинова, Политехнического института имени М И. Калинина и Ленинградского института эпидемиологии и микробиологии имени Пастера представляет собой всего-навсего стеклянную трубку диаметром четыре сантиметра, длиной шестьдесят сантиметров, наполненную мелко размолотым стеклом. И хотя знаешь, что вне поля твоего зрения остаются тысячи и тысячи физико-химических экспериментов и опытов на животных, сотни формул, множество расчетов, технологических описаний, всякий раз в подобных случаях восхищаешься простотой и — что одно и то же — изяществом решения сложной научной проблемы. Чтобы было ясно, о чем речь, надо сразу сказать, что именно эта трубка, заполненная стеклянной «мукой», позволила специалистам получить в течение месяца десять тысяч доз хорошо зарекомендовавшей себя на государственных испытаниях противогриппозной вакцины. Об этих исследованиях как о деле чрезвычайной важности упоминал в своем выступлении на XXV съезде партии президент Академии наук СССР академик А. П. Александров.

Да, хотя многие вирусные заболевания удалось взять под контроль, вирус гриппа остается пока непобежденным. Его несокрушимость основана на том, что этот враг человечества многолик и чрезвычайно изворотлив. Отразив натиск вирусов какого-либо одного варианта и выработав к ним иммунитет, организм остается беззащитным против всех других, которые могут предпринять нападение в любую минуту. Да и этот, уже знакомый лиходей может вернуться в другом обличье, и организм, не сумев узнать злодея, не сможет ему противостоять.

По той же причине неэффективными оказываются и вакцины. Помните? Выработанные организмом антитела способны уничтожать именно тех и только тех вирусов, для борьбы с которыми эти антитела созданы. Против других иммунологическое оружие не действует. Значит, для каждого варианта вируса гриппа надо готовить специальную вакцину.

А попробуй успеть ее приготовить! Возникнув где-нибудь в Гонконге или Австралии, эпидемия, вызванная очередной разновидностью вируса, точно ураган проносится по странам и континентам, так что времени на кропотливую, трудоемкую и очень ответственную работу по «перевоспитанию» этого злодея, ослаблению в нем болезнетворного начала практически нет. Пока создается вакцина, волна эпидемии уже затопила города или даже схлынула.

Выход, оказалось, можно найти в том, чтобы делать убитую, или, как ее еще называют, инактивированную вакцину. Ведь для этого годятся самые опасные, самые свирепые микробы. Их только надо как можно быстрее получить, к примеру, из Гонконга или Австралии (на это теперь требуется лишь несколько дней), размножить в куриных эмбрионах (еще две недели) и подвергнуть воздействию формалина, ультразвука или ультрафиолетового излучения. Вирусы погибли — вакцина готова!

Готова, но не годна к употреблению. Она сильно загрязнена чужеродными белками, вредными примесями, и применять ее — значит вызывать опасные побочные явления. А ведь в отличие от живых ослабленных вирусов, которые, попав в организм даже в небольшом количестве, самостоятельно размножаются там, пока не будет произведено нужное количество антител, убитых микробов нужно впрыскивать неизмеримо больше. Иначе иммунитет вызвать не удастся.

Вот это и являлось в течение многих десятилетий камнем преткновения для ученых и для врачей всего мира. Правда, некоторое время назад блеснул было луч надежды: французские специалисты научились чистить убитую вакцину на ультрацентрифугах. Но способ этот оказался слишком дорогостоящим.

К решению задачи, но совсем с неожиданной стороны, подступили сотрудники лаборатории биополимеров Ленинградского института ядерной физики во главе с профессором С. Е. Бреслером.

Они решили освобождать от примесей и концентрировать вакцину с помощью сорбционной хроматографии. На первый взгляд это намерение могло показаться, по крайней мере, несерьезным: сорбционный метод, широко применяемый на практике, предназначен, как известно каждому специалисту, для извлечения из загрязненных растворов не очень крупных молекул. Частицы же больших размеров просто не в состоянии проникнуть в ничтожные поры активированного угля, ионообменных смол и других сорбентов. А ведь вирус гриппа — довольно крупный, по масштабам микромира, объект.

Но, как говорится, новое — это хорошо забытое старое. Профессор С. Е. Бреслер и доцент кафедры биофизики Политехнического института В. М. Коликов вспомнили, что еще несколько десятков лет назад академик И. В. Гребенщиков изобрел оригинальный сорбент, как нельзя более подходящий к данному случаю, а некоторое время спустя профессор С. П. Жданов разработал технологию его получения.

Из смеси кремниевого и борного ангидридов приготовляют стекло. При варке каждая из этих составляющих образует очень мелкие капельки. Затем стекло дробят, размалывают и подвергают обработке, в результате которой борные капельки растворяются. Каждая крупинка стекла оказывается пронизанной множеством пор, размер которых зависит от условий варки и может изменяться от двухсот до пяти тысяч ангстрем.