Михаил Васин - Клад острова Морица

Но достаточно, собрав аппарат и вложив в концы труб заряды, нажать на кнопку взрывателя, как каждая труба будет надежно запрессована в корпусе. Этот технологический процесс позволяет сделать 1500 прессовых соединений за 4 часа. На выполнение того же объема работ старым, механическим способом требуется 300 часов. Взрывная технология обходится в четыре раза дешевле.

Поистине удивительны перемены, происходящие в нашей повседневной жизни. Темп этих перемен все нарастает. Если раньше для использования новой научной идеи в широкой практике требовались многие десятилетия, то сейчас сроки эти сокращаются во много раз. Чтобы мысль об аппарате, называемом телефоном, обрела материальное воплощение, стала первым действующим образцом, понадобилось почти 60 лет. Радио прошло этот путь за 35, телевизор — за 14 лет. Лазерам же потребовалось 9 лет, транзисторам — лишь 5. Примерно в таких же пропорциях менялось и время, необходимое для налаживания массового, конвейерного выпуска подобных изделий.

Вот в этих высоких скоростях происходящих перемен и заключается едва ли не главный смысл переживаемой ныне человечеством научно-технической революции. Горизонт не успевает отступать — так мы по-юношески размашисто шагаем к нему.

Не предстоит ли осуществиться нашей детской фантазии — не остановимся ли мы однажды, переводя дыхание, на самом горизонте, на тонкой голубой черте?

Чем дальше шагаем мы к горизонту, чем решительнее развиваем производство, чем шире используем достижения науки и техники, чем быстрее меняется окружающий нас мир, тем больше неожиданных проблем возникает на нашем пути.

Далеко не все последствия своей бурной деятельности люди научились своевременно предвидеть и предупреждать. Это, в общем-то, объяснимо. Большинства проблем, с которыми мы сегодня сталкиваемся, раньше не существовало, а если они и давали о себе знать, то их масштабы были такими незначительными, что ими можно было пренебрегать. Человечество не имело опыта и привычки, перед тем как сделать очередной шаг по пути своего технического развития, думать о том, к каким побочным результатам это приведет, прикидывать, велик ли будет ущерб, окупится ли он.

Сегодня подобный опыт мы начали приобретать. Есть даже опыт успешной борьбы с этими побочными результатами. Теперь очередь за тем, чтобы выработать привычку: прежде, чем что-либо сделать, думать о последствиях и способе их предупреждения.

Начнем издалека.

Много лет назад в некоторых странах о благосостоянии владельца отдельного дома или даже целого города судили по количеству дымовых труб. Показатель этот был достаточно точным: лачуги бедняков зачастую не имели очага, а в домах богачей было по нескольку печей и каминов.

Дымовая труба — не менее замечательное изобретение, чем колесо. Она сопутствовала торжественному шествию цивилизации, создавала комфорт в человеческом жилище, выбрасывая дым наружу и обеспечивая приток в дом свежего воздуха. Она помогала многократно увеличивать мощь огня в промышленных топках и, следовательно, получать больше металла, энергии, строительных материалов.

Отблески той славы, которую завоевывал во всех веках и на всех континентах огонь, по праву должны были бы упасть и на трубу. Но люди почему-то так и не стали поклоняться ей. Скромная, она довольствовалась своим положением, впрочем, достаточно заметным.

Давно уже привыкли, что дымовые трубы вздымаются выше самых высоких дворцов, башен и обелисков. Но это ничуть не тешило самолюбия промышленников. Едва ли не каждый новый шаг в развитии производства отмечался сооружением все более грандиозных дымоводов.

Двадцатый век привлек на службу трубе науку. А как же иначе — ведь сегодня приходится сооружать не кирпичные стометровки, а металлические небоскребы высотой в три Исаакиевских собора! Стальные конструкции, недавно выросшие на Углегорской электростанции в Донбассе, образовали четырехгранную призму, которая поддерживает изрыгающее дым жерло на высоте 320 метров. Выше Эйфелевой башни! Но дело не только в высоте. Это весьма сложное инженерное сооружение. По гигантской металлической трубе дым устремляется вверх с ураганной скоростью — 40 метров в секунду. Чтобы сравнительно тонкий металл выдержал такой натиск, ученые придумали поместить эту трубу внутрь второй, более широкой. Это и повысило надежность сооружения.

Стальные исполины высотой от 250 до 300 метров возведены в Подмосковье, Литве, на Урале. А научная и инженерная мысль идет дальше. Ядовитым дымам химических комбинатов, которые быстро превращают в решето стальные трубы, пытаются противопоставить дымоводы из сплавов титана. Еще новшество — труба, пускающая в небо огромные кольца дыма. Они образуются в жерле благодаря вращению мощных пропеллеров.

А вот заинтересовавшее специалистов предложение архитекторов из института «Армгипросельхоз» — «смерчевой дымоход». У этой трубы нет привычных плотных стенок: вверх поднимается металлическая полая спираль, пронизанная множеством отверстий. Когда на земле включают компрессор, струи воздуха, бьющие из этих отверстий, образуют стенки дымохода. Теперь можно открывать заслонки печей или химических агрегатов — дым и газы, попав внутрь спирали, не смогут покинуть ее иначе чем поднявшись к ее вершине. Мало того, по дороге вверх дымовые газы под действием воздушных струй обретут вращательное, вихревое движение — и маленький смерч, вырвавшись из трубы-спирали, штопором ввинтится в атмосферу.

Одним словом, древняя дымовая труба — достойное детище и нашего научно-технического века. И сегодня по количеству труб можно судить о многом — например, об уровне развития того или иного экономического района, о его промышленной мощи. Оглянитесь вокруг. Заводские корпуса, домны, установки химических комбинатов, тепловые и атомные электростанции, тепловозы, тракторы, автомашины… И всюду трубы — дымовые, вентиляционные, выхлопные. Практически каждый цех, каждый химический агрегат, каждый тепловой двигатель имеет трубу, а то и несколько.

Еще недавно эта картина — лес труб, подсвеченные огненным заревом клубы дыма — очень нас вдохновляла. Но в последнее время эти детали современного промышленного пейзажа стали терять свою поэтическую привлекательность. Ведь трубы вовсе не символ красоты. Через их черные жерла в атмосферу изливаются угарный и углекислый газы, окислы азота и серы, аммиак, соединения свинца, зола, сажа, пыль. Практически роль заводской трубы та же, что и сточной канавы, — удалять с территории предприятия отходы производства. Только не в водный бассейн, а в воздушный.