Хью Томас - Двойники. Правда о трупах в берлинском бункере.

Маленькое помещение в конце комнаты для совещаний сначала планировалась как гардероб, но теперь превратилось в спальню для охраны — так называемый собачий бункер. Три маленькие походные койки и множество обуви создавали такую атмосферу, в которой трудно было дышать.

С точки зрения безопасности, планировка совершенно не отвечала своим задачам: вентиляция была такой недостаточной, что обитатели бункера просто задыхались. В последние недели войны ситуация в бункере стала совершенно невыносимой. Мы располагаем на этот счет свидетельскими показаниями Иоханнеса Хенчеля, главного электрика, отвечавшего за сырую комнату напротив апартаментов Гитлера, где находился генератор. Совершенно не соответствующий дизельный мотор приводил в действие вентилятор, электрический генератор и подачу воды на оба этажа бункера. Как рассказывал Хенчель, «в последние две трагические недели я вынужден был тянуть электрические кабели по полу коридора. Для этого я использовал пожарные рукава, и один из этих рукавов лопнул. При таком хождении взад и вперед эти рукава превращаются в спагетти».

Хенчель описывает также перегрузку, которой подвергался в последние недели его единственный генератор, когда подвал Имперской канцелярии оказался станцией первой помощи для примерно пятисот раненых солдат. Вентиляция не справлялась, не хватало воды, и Хенчель гонял генератор, чтобы качать воду из артезианского колодца, расположенного под бункером, для нужд хирургов. С вентиляцией в бункере дело обстояло еще хуже.

По правую сторону коридора, где проходили совещания и размещался генератор, располагались две комнаты (вход в которые шел через гостиную), одну из которых занимал врач С С Людвиг Штумпфеггер, который возился с детьми Геббельса, а другую делили между собой секре-тари и охрана; заднюю стену сс прозвали «экстренной телефонной связью». К этому пункту, связывающему с внешним миром, тяготели большинство обитателей бункера, гак же как и ежедневные посетители — Борман, начальник транспорта Эрих Кемпка и главный камердинер Гейнц Линге, которые жили вне бункера вплоть до последних лихорадочных недель.

По левую сторону коридора через прихожую находились жилая комната Евы Браун, совмещавшая спальню и гостиную, и общая с Гитлером ванная — комнатки маленькие, обставленные со спартанской простотой, плохо освещенные и почти без мебели. Между ними размещалась гардеробная Евы размером с платяной шкаф, забитая туалетами и мехами. Из прихожей двери вели в спальню фюрера и гостиную. Последняя по левую сторону коридора вела в картографический кабинет.

В последнюю неделю доступ в Имперскую канцелярию был осложнен тем, что в результате двух прямых попаданий тяжелых артиллерийских снарядов обрушилась крыша. Измученный медицинский персонал и эсэсовцы вынуждены были пробираться сквозь эти завалы — пыль заполняла верхний бункер. Вся «аллея Каненбсрга» была забнта солдатами, их вещевыми мешками и котелками. Единственный туалет, которым можно было с грехом пополам пользоваться, оставался туалет Евы Браун, которым пользовались и Магда Ееббельс, и секретарши. Все жаловались на вонь, идущую из туалетов, и то, что к ним трудно пробираться. Блонди, любимая овчарка Еитлера, родила щенков, которых устроили в туалете, которым нс пользовались. Когда открывали запасные двери для экстренного выхода, это не приносило облегчения, потому что воздух на улице стал едким от дыма.

Комнаты, которыми совместно пользовались обитатели бункера —коридор, служивший столовой, комната для совещаний и общая гостиная, — были завалены всяким хламом. Весь бункер был замусорен недоеденными бутербродами, пустыми бутылками из-под нива, брошенными на узких скамейках — даже па тех скамейках, на которых Гитлер обычно отдыхал во время своих мучительных путешествий по нижнему бункеру. Гитлера теперь приходилось поддерживать при ходьбе, не в последнюю очередь из-за того, что он мог зацепиться за провода и рюкзаки. В верхнем бункере беспробудные пьянки привели к неизбежному результату: все проклинали бункер, оказавшийся теперь далеко не желанным убежищем.

Картина плохо спланированного, плохо сконструированного, плохо вентилируемого, вызывающего клаустрофобию бомбоубежища, битком набитого людьми, не обращавших на грязь внимания, плохо укладывалась в нацистский миф. Она никак не соответствовала представлениям о по-спартански чистых казарменных помещениях, где обретаются солдаты, четко выполняющие приказы. Эта картина отражает подлинное состояние дисциплины в бункере.

Помимо двухсот или около того охранников-эсэсовцев, занимавших коридор и спавших на лестничных площадках или в туалетах, существовали и другие группы охранников, находившихся с Борманом в соседнем бункере или занимавших третий, отдельный бункер, где располагался генерал Вильгельм Монке, эсэсовский комендант Имперской канцелярии.

О настроении эсэсовцев, заключенных в бункере, вспоминал один из них, капитан Гельмут Бирман:

«Вся атмосфера там была угнетающей. Это было все равно что задыхаться в закупоренной подводной лодке или оказаться заживо погребенным в каком-нибудь заброшенном могильном склепе. Люди, работающие в водолазных колоколах, вероятно, чувствуют себя не так зажатыми. Здесь было одновременно и сыро и пыльно, потому что цемент отчасти был старым, а отчасти новым.

В долгие ночные часы здесь могла царить мертвая тишина, нарушаемая только гулом генератора. При искусственном свете лица людей выглядели бледными. Воздух, поступавший от вентилятора, мог был теплым и душным, а иногда холодным и липким. Стены были серыми, кое-где бледно-оранжевыми, мокрыми, покрытыми плесенью. Постоянный громкий гул генератора смолкал, только когда он переключался и начинал кашлять. В воздухе стоял стойкий запах сапог, потной шерстяной военной формы и едкий запах каменноугольной смолы от дезинфекции. А когда отказывала канализация, это было столь же приятно, как работать в общественной уборной».

Преторианская гвардия, сформированная под командованием Зеппа Дитриха под названием «Лейбштандарт Адольф Гитлер», или «Личная охрана Адольфа Гитлера», имела свои казармы на Лихтерфельде, в нескольких километрах к северу от Берлина, но в последние месяцы ее перевели в две казармы Имперской канцелярии на Герман-Герингштрассе. Сорок солдат, входивших в личный конвой Гитлера, набирались из состава «Лейбштандарт Адольф Гитлер». Они представляли собой элиту, чья преданность и фанатизм должны были освящать легенду о героической обороне. Они отвечали за безопасность Гитлера наравне со службой безопасности рейха, находившейся под командой генерала СС Иоганна Ратгенхубера.