Иван Литвиненко - Украинская проблема и Россия

Коммунистический режим был вынужден частично признать этот факт. Если в царской России украинский язык подвергался запрету, то в СССР он считается якобы государственным языком Украинской СССР, хотя в конституции Украины этот вопрос старательно обойден. Сама же Украинская ССР, как и другие союзные республики в составе СССР, считается суверенным государством. Однако, нет и намека на действительный суверенитет, а все украинские государственные органы являются чисто декоративными, ибо фактическая власть сосредоточена в партийном и кагебистском аппаратах; республиканские же государственные органы — лишь вспомогательные придатки всесоюзного государственного аппарата.

Что касается украинского языка, то фактически он почти целиком исключен из общественного оборота на Украине. Украинский язык остается языком села и небольшой части интеллигенции. Поскольку во всех учреждениях, предприятиях, научных организациях, учебных заведениях, партийных о государственных органах в переписке, технической, нормативной, правовой и научной документации применяется почти исключительно русский язык, знание именно этого языка является необходимым для любой карьеры и в повседневной жизни. Кроме того, власть смотрит с подозрением на тех, кто употребляет украинский язык, считая их «буржуазными националистами». Все это приводит к чрезвычайному сужению пределов употребления украинского языка. Такая политика уничтожения языка оказалась даже более действенной, чем его официальный запрет в царские времена. А вывески, названия улиц и местные газеты на украинском языке служат лишь прикрытием политики фактического уничтожения древнего и богатого языка украинского народа.

Касаясь истории взаимоотношений между большевистской Россией и Украиной, А. Солженицын писал: [4] А. Солженицын, Архипелаг ГУЛАГ, том 3, стр. 48. Автор употребляет в тексте термин «бендеровцы» так, как это обычно произносят в СССР. Поскольку этот термин образован от фамилии украинского национального деятеля Степана Бандеры (убитого позднее агентом КГБ в Мюнхене), правильнее было бы писать «бандеровцы».

Но странно. Едва только немцы пали перед Антантой (что не могло иметь влияния на принципы нашего отношения к Украине!), за ними пал и гетман, а наших силенок оказалось побольше, чем у Петлюры (вот еще ругательство: «петлюровцы». А это были украинские горожане и крестьяне, которые хотели устроиться жить без нас) — мы сейчас же перешли признанную нами границу и навязали единокровным братьям свою власть. Правда, еще 15–20 лет потом мы усиленно и даже с нажимом играли на украинской мове и внушали братьям, что они совершенно независимы и могут от нас отделиться, когда угодно. Но как только они захотели это сделать в конце войны, мы объявили их «бендеровцами», стали ловить, пытать, казнить и отправлять в лагеря. (А «бендеровцы», как и «петлюровцы», это все те же украинцы, которые не хотят чужой власти. Узнав, что Гитлер не несет им обещанной свободы, они и против Гитлера воевали всю войну, но мы об этом молчим, это так же невыгодно нам, как и Варшавское восстание 1944 г.)

Украинские национально-патриотические и культурно-исторические взгляды и тенденции в течение всех 60 лет существования советского режима подвергаются (хотя в разные времена в разной степени) преследованию со стороны власти. Под названием «украинского буржуазного национализма» эти тенденции рассматриваются режимом как враг номер 1 не только на Украине, но и значительно шире — в масштабе всей империи. В советской пропагандной и идеологической терминологии вообще отсутствует термин «русский буржуазный национализм», а среди всех нерусских «буржуазных национализмов» наибольшим преследованиям подвергаются два — «украинский буржуазный национализм» и сионизм, причем советская пропаганда неустанно твердит о «преступном альянсе» этих двух политических течений, нисколько не смущаясь тем, что это утверждение не имеет ничего общего с действительностью.

Выступления против «украинского буржуазного национализма» являются постоянной темой советской прессы и других средств пропаганды, эта тема является обязательной частью учебных программ в школах и высших учебных заведениях, по этому вопросу постоянно происходят собрания и семинары партийных работников всех уровней, книги, брошюры, статьи и плакаты на эту тему издаются миллионными тиражами. Каждая украинская газета и журнал обязаны постоянно публиковать статьи на тему борьбы против «украинского буржуазного национализма», это же тема обязательно фигурирует в каждой речи партийных руководителей Украины.

Что же заставляет советский режим с такой отчаянной решимостью, граничащей с паникой, бороться против так называемого «украинского буржуазного национализма»? И откуда может появиться «буржуазный национализм» в стране, где уже 60 лет не существует буржуазии и где, якобы, блестяще разрешены все классовые и национальные проблемы?

Наблюдателю, побывавшему с коротким визитом на Украине, может показаться, что там совершенно отсутствуют какие-либо проявления национального движения или национальных требований украинского народа. Фактически же на протяжение вот уже 60 лет происходит почти незримая, но упорная и кровавая борьба между советским режимом и национальным сознанием украинцев.

Вынужденное отступление украинского языка не означает отступления украинского национального сознания. Несмотря на все преследования, массовые проявления национального сознания и определенный ренессанс национальной культуры происходит незамедлительно и каждый раз, когда в результате тех или иных политических изменений несколько уменьшается террористическое давление со стороны режима. Так было в конце двадцатых — начале тридцатых годов, когда Сталин в борьбе против своих противников в некоторой степени опирался на национальные силы в партии и допустил значительный подъем национальных сил в нерусских республиках. Тогда на Украине происходил процесс «украинизации», вызвавший значительный подъем национальной культуры. Позже руководители «украинизации» были физически уничтожены.

События Второй мировой войны также вызвали подъем национальных надежд, особенно в западных районах Украины. Присоединенные к СССР в 1939 г. в соответствии с тайным советско-германским протоколом, эти районы остаются доныне источником наибольшего недовольства и сопротивления советскому режиму и его политике денационализации. Значительную роль при этом играет тот факт, что население этих районов (в первую очередь — в Галиции) принадлежит преимущественно к украинской греко-католической (так называемой «униатской») Церкви. Эта Церковь формально ликвидирована советским режимом путем объединения с православной Церковью, однако фактически продолжает подпольно существовать и сохранять свои позиции среди прихожан.