Михаил Алексеев - Военная разведка в Российской империи — от Александра I до Александра II

Очевидно, это был черновой набросок для более обширного и подробного описания. Трудно сказать, какими материалами располагал главнокомандующий, но не подлежит сомнению, что сбор сведений о Персии проводился. Описание не было продолжено, поскольку летом 1811 г. Тормасов был переведен на Украину, где возглавил 3-ю Обсервационную армию накануне Отечественной войны 1812 г.

Одновременно с Русско-персидской войной (1804–1813 гг.) происходили события первой в XIX в. Русско-турецкой войны (1806–1812 гг.). Сведения об Османской империи, которыми к началу войны располагало русское командование, были ненамного подробнее, чем разведывательная информация о Персии. Здесь также сказался низкий уровень востоковедческих знаний, характерный для русского военного ведомства в самом начале XIX в.

Отставной полковник генерального штаба И.П. Липранди [6], составлявший в 1860-х гг. обзор театра военных действий периода 1806–1812 гг., писал: «Война с турками во всех отношениях представляет разительную противоположность с войной европейской. Здесь ученые условия военного искусства без особенного применения и навыка столь же бесполезны, как все выступы человека, искусно владеющего оружием и обдумывающего удары, против соперника, нападающего исступленно и без всяких правил. Неосновательные знания театра войны в Турции и недостаток точных описаний происходивших там военных действий увеличивают еще более все затруднения, представляемые физическим положением края, климатом, фанатизмом, воинственностью жителей и множеством других обстоятельств. Странно, казалось бы, что Оттоманская империя, давно уже обращающая на себя внимание ученой Европы, до сих пор еще так мало известна… Изучения, большей частью поверхностные, производимые не на месте, основанные не на опыте, а на одних только предположениях, руководимые пристрастием и своего рода фанатизмом, представляли призрак, принимаемый за существен - ность и вводивший целую Европу в заблуждение относительно положительного (реального. — Примем, автора) состояния империи Османа» (Липранди И.П. Обозрение пространства, служившего театром войны России с Турцией с 1806 по 1812 год. СПб., 1854. С. І—И).

Тот же автор, подчеркивая совершенную недостаточность точной информации о противнике, имевшейся в распоряжении русского командования к 1806 г., указывал тем самым и на главную задачу военной разведки: «Последующая война всегда начиналась с прежнею неопытностью, снова наука турецкой войны попуталась дорогой ценой. Нет сомнения, что главные причины ошибок и сопряженных с ними утрат происходили от того, что правительства не озабочивались собирать заблаговременно верные и точные сведения о стране, в которую вносили свое оружие, или, лучше сказать, от того, что для собрания этих сведений не были употреблены люди способные. Те же, на которых боль - шей частью возлагались подобные поручения, были руководимы вкоренившимся презрением к туркам и не вникали беспристрастно во все, до них относящееся, не изучали ни свойств, ни быта, ни права, ни обычая, но, движимые народным самолюбием, а может быть, и религиозным предубеждением, изображали империю Османлиев слабой и без средств, приводя в пример многие, часто созданные одним воображением события и случаи и таким образом усыпляя внимание своих правительств».

Потребность в точной информации о происходящих военных действиях и о стране противника стала очевидной в ходе Русско-турецкой войны, точно так же, как и Русско-персидской. В 1810 п предпринимаются шаги в направлении решения этой задачи. В Петербурге начинает выходить «Военный журнал» — первое в России военно-научное периодическое издание. Сначала его редактировал отставной майор квартирмейстерской службы П. А. Рахманов, а в 1811 г. к нему присоединился штабс-капитан лейб-гвардии Артиллерийской бригады А. Вельяминов. Журнал печатался в типографии Ученого комитета по артиллерийской части. Уже в первом выпуске «Военного журнала» за 1810 г. была помещена статья отставного майора-квартирмейстера Чуйкевича о сражении при Облиешти, происшедшем 2 июня 1807 г. между русскими и турецкими войсками. В статье среди прочего давалась краткая характеристика турецкой армии, проводился разбор действий турецких военачальников. В дальнейшем в течение 1810 г. почти в каждом выпуске журнала помещались материалы о Русско-турецкой войне.

Таким образом, военный (и не только военный) читатель России мог получать информацию о тактике и стратегии турецкого войска, его боевых качествах.

С конца XVII в. происходит резкое нарушение политического равновесия в Европе в пользу Франции в результате обширных территориальных завоеваний. Жажда новых завоеваний со стороны генерала Бонапарта, разогнавшего Дирск-торию и ставшего первым консулом, неудержимо толкала французские армии от берегов Рейна к Эльбе и Дунаю, а от них к Одеру и Висле. В to же время стремление до конца сокрушить могущество Англии толкало к попыткам вытеснить военный флот коварного Альбиона из Средиземного моря и установить наконец преобладание Франции в странах Ближнего, а затем и Среднего Востока.

Создавались и распадались антифранцузские коалиции, в ряде которых своими войсками деятельно участвовала Россия. В ходе кампании 1806–1807 гг. появились первые ростки партизанской войны, которая являлась и источником разведывательных сведений. Слово «партизан» происходит от французского «partisan» — лицо, входящее в состав отряда, партии — «parti». Партизанская война представляла собой самостоятельные действия выделенных армией отрядов, прервавших с нею связь, хотя бы временно, и наносивших ущерб противнику преимущественно в тылу. До конца XVII в. у армий противоборствовавших сторон, в сущности, не было тыла, а, следовательно, и не было подходящей цели для партизанских действий. И только в начале XVIII в., когда выработалась магазинная система снабжения (способ снабжения войск продовольствием и фуражом из складов, следовавших за войсками на расстоянии 100–150 км, т. е. в пяти переходах) и с ней создавалась чувствительность сообщений, возник зародыш партизанской войны. Кампания 1807 г. характеризовалась подвигами русских партизан, в том числе блестящими действиями казачьих отрядов атамана Войска Донского М.И. Платова в тылу корпуса Нея в сражении при Гутштадте; киевских драгун при движении французов к Прейсиш-Эйлау; сумских гусар и курляндских драгун при Морунгсне. Известны многие случаи захватов казаками ординарцев, эстафет и даже пленение французского командира корпуса маршала Виктора. Действия партизан в тылу противника не имели решительного влияния на ход военных действий, так как являлись частным успехом. Подобный вывод относится и к полученным в ходе партизанских действий разведывательным сведениям — они были редки, ограниченны и не давали представления о намерениях противника (Военная энциклопедия. Петроград. 1914. Т. XVII. С. 303–308).