Михаил Алексеев - Военная разведка в Российской империи — от Александра I до Александра II

Еще до официального утверждения пули, изобретенные французским капитаном Нейслером, стали изготавливаться в осажденном Севастополе (Крымская (Вое-точная) война 1853–1856 гг. (К 150-летию начала войны). Научно-практическая конференция. СПб. 2004. С. 37–40).

Начало 50-х гг. характеризовалось, как известно, назреванием так называв-мого восточного кризиса, главным стержнем которого были русско-английские и русско-турецкие противоречия на Ближнем Востоке.

В июле 1849 г. к российскому посольству в Стамбуле был прикомандирован Генерального штаба Е.Ф. Тизенгаузен [85]. В его функции входил сбор сведений военно-политического характера, которые он должен был передавать в Военное министерство. Ему предписывалось обратить особое внимание на порядок комплектования турецкой армии и флота рядовым и офицерским составом (с учетом национального и религиозного соотношения рекрутского контингента), на дислокацию войсковых соединений, на систему резервов и материально-технического снабжения армии, на деятельность военно-учебных заведений и степень участия в их работе иностранных офицеров и т. д. (РГВИА.Ф. 450. On. 1. Д. 34. Л. 124–188).

Служба Тизенгаузена в столице Османской империи была весьма плодотворной. В течение полугода, кроме регулярных донесений, им были написаны и переданы в Департамент Генерального штаба два относительно подробных очерка, посвященных турецкой армии и флоту. При этом в первом очерке автор касался вопроса истории создания регулярной турецкой армии, а во втором, говоря о военно-морских силах, Тизенгаузен анализировал состояние и возможности турецкого кораблестроения.

После смерти Тизенгаузена (30 марта 1850 г.) на его место был назначен полковник К.И. Остен-Сакен, опытный и образованный офицер, служивший в Генеральном штабе с 1829 г. На протяжении более чем двух лет вплоть до разрыва дипломатических отношений, он регулярно информировал военного министра и Департамент Генерального штаба обо всех сколько-нибудь значительных событиях военно-политического характера, происходивших в Османской империи. В первую очередь прикомандированный к посольству офицер, разумеется, обращал внимание на организацию и вооружение турецкой армии, дислокацию войск в европейской Турции и Анатолии, состояние турецкого флота (РГВИА.Ф. 450. On. 1. Д. 35. Л. 39). А в донесении от 24 ноября 1852 г. он описывает восстание друзов (арабы — приверженцы одной из мусульманских шиитских сект) в Ливане и Сирии, вызванное попыткой султанского правительства ввести здесь «рекрутские конскрипции». В неудачной карательной экспедиции против друзов Остен-Сакен усмотрел одно из проявлений слабости всей турецкой военной системы.

В 1853 г. полковник А.М. Дондуков-Корсаков [86]был направлен в Алжир для ознакомления с французской военной организацией и методами ведения колониальной войны. Участвовал и отличился в боевых действиях на Кавказском направлении во время Крымской войны. По Высочайшему повелению Дондуков-Корсаков был командирован военным агентом в прусскую армию на время Австро-прусской войны (16 июня — 18 августа 1866 г.).

По утверждению Д.А. Милютина (по утверждению, потому что, отдельные фрагменты воспоминаний бывшего военного министра не всегда соответствовали архивным источникам), назначенного для особых поручений при военном министре А.И. Чернышеве, в августе 1850 г. он передал на имя министра Записку. С целью обеспечения «систематического собирания подробных и точных сведений о военных силах иностранных государств» в Записке предлагалось реализовать следующие мероприятия:

«1) иметь в столицах всех больших государств специальных военных агентов, на которых возложить обязанность постоянно собирать и пополнять сведения о военных силах тех государств, и

2) в самом Министерстве учредить военно-статистический комитет, в котором получаемые от заграничных военных агентов сведения приводились бы в систематический порядок» (Милютин ДА. Указ. соч. Воспоминания 1843–1856. М., 2000. С. 172–173). Записка Милютина в части организации центрального разведывательного органа и придания ему зарубежных сил не имела дальнейших последствий. Должно было пройти еще 13 лет, когда в качестве военного министра ДА. Милютин смог бы сам приступить и к решению этого безотлагательного вопроса. В части же получения конкретных военно-статистических материалов, как уже отмечалось, Чернышев запросил Нессельроде в январе 1851 г. Судя по всему, Д.А. Милютину принадлежит первенство в использовании термина «военный агент».

Окончательное выделение военной агентурной разведки как особого вида деятельности вооруженных сил, образование в каждом из двух их видов собственной структуры разведки с приданием на постоянной основе специальным центральным, а затем и периферийным органам зарубежных сил и средств началось лишь во второй половине XIX века, после Крымской (Восточной) войны 1853–1856 гг.

Основной расчет в военном ведомстве в мирное время по-прежнему делался на разведывательные сведения военного и военно-политического характера, добываемые зарубежными представительствами МИД России.

В годы царствования Екатерины II русских «министерских постов» за границей было 21; в последний год царствования Александра I их было 24: чрезвычайные и полномочные послы в Лондоне и Париже; чрезвычайные и полномочные посланники в Вене (до 1822 г. здесь был посол), Берлине, Стокгольме, Копенгагене, Дрездене, Мюнхене, Карлсруэ, Франкфурте-на-Майне (с 1815 г.), Риме (с 1803 г), Неаполе, Турине, Мадриде, Филадельфии (с 1809 г.), Константинополе; министры-резиденты в Гамбурге и Кракове (с 1815 г.); поверенные в делах в Гааге, Штутгарте, Флоренции, Берне (с 1814 г.), Лиссабоне, Тегеране.

Присвоение лицу, аккредитованному при дворе той или иной державы, ранга посла или посланника в то время не было тесно связано с международным положением страны. В царствование Александра I при дворах великих государств послы иногда сменялись посланниками и, наоборот, в зависимости от служебного положения вновь назначавшегося представителя. Аахенский конгресс 1818 г. установил деление дипломатических агентов на четыре разряда. К первому разряду были отнесены послы, папские легаты и нунции; ко второму — интернунции, посланники и уполномоченные министры; к третьему — резиденты (министры-резиденты) и к четвертому — поверенные в делах (Брокгауз и Ефрон. Энциклопедический словарь. Т. I. СПб., 1890. С. 139–140).

Число консульств к концу царствования Александра I значительно увеличилось по сравнению с последними годами XVIII столетия. В 1825 г. было 24 генеральных консульства: в Англии, Бразилии, Молдавии и Валахии, Венеции, Генуе (Сардинском королевстве), Данциге, Египте, Копенгагене, Ливорно, Могузе и Дол-мации, Сардинии, Сицилии, Смирге, Требизонте, Триесте, Филадельфии, Швеции, Штетине; кроме того, генеральными консулами были комиссар в Неаполитанском королевстве и комиссар по торговым делам в Мемеле. Консульств числилось 21, вице-консульств — 11, консульских агентов — три.