Михаил Мирович - Моисей. Записки Финееса

Если кто обольстит необрученную девицу, тот обязан на ней жениться, а если отец не согласен отдать ее в жены, заплатить выкуп. Если кто овладел необрученной девицей против ее воли, он не только женится на ней, не только платит выкуп, но и не имеет права развестись с ней в течение всей жизни. Разве это чрезмерно строго?

Моя судейская практика привела меня к выводу: суровость Закона смягчается необходимостью придерживаться множества формальностей, без соблюдения которых человек не может быть приговорен к смертной казни. Например, чтобы осудить осквернителя субботы, я должен был удостовериться в том, что тот предварительно был предостережен и что его спрашивали: «Знаешь ли ты, что сегодня суббота? Знаешь ли ты, что дела, которые ты делаешь, запрещены в субботу? Знаешь ли ты, что за нарушение субботы положена казнь через побитие камнями?» [83] Исх., 22: 16, 17, Втор., 22: 28, 29. И только в случае утвердительных ответов на все вопросы, только если виновный не внимал предупреждениям, могла быть применена казнь. Я не припомню таких случаев. Цель надзирателей, следящих за соблюдением субботы, заключается не столько в том, чтобы устрашить народ примерным наказанием ослушников Закона, сколько в той, чтобы не допустить нарушений и немедля прекратить, коль скоро они все-таки были допущены.

Вспоминаю, когда я в юности изучал Тору, меня удивил следующий отрывок:

«Когда сыны Израилевы были в пустыне, нашли человека, собиравшего дрова в день субботы.

И привели его собирающим дрова к Моисею и Аарону и ко всему обществу.

И посадили его под стражу, потому что не было еще определено, что должно с ним сделать.

И сказал Господь Моисею: должен умереть человек сей; пусть побьет его камнями все общество вне стана.

И вывело его все общество вон из стана, и побили его камнями, и он умер, как повелел Господь Моисею» [84] Числа, 15: 32–36. .

Почему преступник, коль скоро его вина была доказана и было установлено, что он упорствовал в грехе, не был наказан сразу? Что значит «не было определено, что должно с ним делать» и зачем Моисею потребовалось вопрошать Господа, если к тому времени было известно, что осквернители субботы караются смертью?

Мне разъяснили, что это был первый обнаруженный случай нарушения субботы. Тогда еще не был точно установлен вид казни — повешение, побитие камнями или умерщвление стрелами. Таким образом, человек, собиравший сучья в пустыне, не мог быть предупрежден, какой именно казни он подлежит. Поэтому Моисей и Аарон были в сомнении, применима ли здесь казнь.

В ответ на обращение Моисея Господь не только разъяснил способ казни, но и указал, что в данном случае Закон имеет обратную силу.

Самое тяжкое наказание предусмотрено Законом за нарушение супружеской верности. Напомню, однако, что для обличения в этом преступлении (как и в любом другом) недостаточно одного свидетеля, требуется три, в крайнем случае два [85] Числа, 35: 30, Втор., 17: 6; 19: 15. . Притом свидетели должны заслуживать полного доверия благодаря своему безупречному поведению в прошлом. Нечего и говорить, что выполнить это требование в таких щекотливых делах почти никогда не удавалось, хотя в глубине души я не сомневался в виновности подсудимых.

Вам известно также, что Закон обязывает доносителей и свидетелей первыми наложить руки на преступников, и только после них бросают камни в осужденных все остальные [86] Втор., 13: 9; 17: 7. . Не стоит объяснять, какое бремя ответственности ощущают на себе свидетели, и в случае малейшего сомнения они воспользуются возможностью истолковать события благоприятным для подсудимого образом и повернуть дело в его пользу.

Из всего сказанного видно, как сложны и ответственны обязанности судии. Делом Божьим называет суд Тора, требуя судить по правде, тщательно проверять все свидетельства, выслушивать беспристрастно обе стороны, не различать, знатный, богатый и сильный стоит пред тобой либо малый, слабый и бедный. В этом отношении образцом для всех израильских судей был и остается, конечно, сам Моисей.

Тот, кто вершит суд, не должен бояться угроз, принимать дары и — это, наверное, самое трудное! — не отступать от истины, следуя мнению большинства [87] Исх., 23: 2, 3, 6–9, Лев., 19: 15, Втор., 1: 16, 17. . Осудить невинного — одно из самых страшных преступлений в очах Господа. Если судья примет подношение, его ждет одна кара: смерть [88] Исх., 23: 8, Втор., 16: 19; 27: 25. .

«Допустимо ли нарушать заповеди ради спасения своей или чужой жизни?» — спрашивают меня ученики.

Человеколюбие Господа проявляется в том, что он допускает отступать от Закона, если есть опасность для жизни. Так, в субботу дозволительно вытащить из колодца упавшего туда ребенка. Я допускаю также, что перед лицом голодной смерти и при отсутствии другой пищи нам разрешено съесть мясо нечистого животного.

Безусловно запрещено, даже под угрозой гибели, убийство, служение идолам и кровосмесительство. Я уверен: поставленный перед выбором — умереть либо перейти в язычество, любой из нас предпочтет смерть отступничеству.

И еще вопрос, который часто задают мне ученики: «В Законе сотни различных правил и запретов. Какие среди них суть самые важные? Неисполнение каких простительно?»

Я всегда отвечаю: «Нам не дано знать, что считает самым важным Господь, и не следует нам делить заповеди и уставы на большие и малые, коль скоро за исполнение малой уготована, возможно, большая награда, чем за соблюдение той, которую мы по слепоте своей считаем более важной. Закон — это твой дом, твоя ограда; станешь ли ты вынимать из крепостной стены хотя бы один-единственный кирпич?!»

Праведность — это не то, чему отведено в твоей жизни особое место или особое время. Нельзя быть праведником в доме собраний и нечестивцем в доме своем или винограднике своем. Праведность есть то, что составляет твою жизнь от пробуждения до отхода ко сну, она должна проявляться во всех твоих делах.

Господь, сообщив через Моисея свой Закон, дает нам руководство, как следует себя вести, чтобы быть приятными в Его очах и радовать Его, как радовался Он о наших праотцах. Он не требует от нас чрезмерного, Его заповедь не трудна, не непостижима.

«Она не на небе, чтобы можно было говорить: «кто взошел бы для нас на небо, и принес ее нам, и дал бы нам услышать ее, и мы исполнили бы ее?»

И не за морем она, чтобы можно было говорить: «кто сходил бы для нас за море, и принес бы ее нам, и дал бы нам услышать ее, и мы исполнили бы ее?»

Но весьма близко к тебе слово сие; оно в устах твоих и в сердце твоем, чтоб исполнить его» [89] Втор., 30: 12–14. .