Светлана Мышуста - Древний Египет. Женщины-фараоны

Главной опорой власти правительницы на всем протяжении ее царствования являлось жречество (как столичное, так и местное), придворная аристократия, представители номовой знати и свободное население Египта, следовательно, и они были уверены в правильности своего выбора между малолетним Тутмосом III и Хатшепсут. Исключительно сплоченностью данных сословий объясняется тот факт, что ее коронация не сопровождалась никакими государственными потрясениями (нам об этом ничего не известно). Как видим, народ в основной своей массе в правлении женщины-фараона не находил ничего предосудительного и незаконного, что стоило бы возмущения или осуждения.

Единственной причиной, вызывающей некоторые опасения у царицы, был ее пол. Мужающий Тутмос III и народ, одной из черт мировоззрения которого был традиционализм, привели ее к мысли о небольшой хитрости: Хатшепсут повелела изображать себя только в виде мужчины, а во всех официальных текстах не забывала упоминать о своем исключительном праве на престол. Она — любимая дочь бога Амона, который дал ей в правление Египет при рождении, а Тутмос I подтвердил непреложность свершившегося факта. Понимая, что если долго и упорно твердить об этом, то население страны, в конце концов, само поверит в то, что ему внушают, Хатшепсут развернула активную пропаганду придуманного образа в искусстве.

В правление женщины-фараона наблюдается постепенный рост экономики Египта. Прекращение завоевательных походов и установление прямых торговых отношений с Пунтом и другими восточноафриканскими странами, а также укрепление связей с прежними участниками древневосточного рынка и северных стран, приводит к постепенному подъему почти всех отраслей хозяйства страны. Правильная внутренняя политика позволила царице осуществить развернутую строительную программу, подлинным венцом которой является поминальный храм Хатшепсут — «Джесер джесеру».

Произведя тщательный анализ внешней и внутренней политики Хатшепсут можно прийти к выводу, что царица не случайно сконцентрировалась на активной строительной деятельности и мирном правлении. Ни в коем случае не следует делать поспешные предположения о том, что ее миролюбие носило вынужденный характер, вызванный тем, что, будучи представительницей слабого пола, она не могла лично возглавлять армию. Подобное предположение опровергает сохранившееся свидетельство об одном из нубийских походов, где победу египетские воины завоевали под непосредственным предводительством Хатшепсут. Кроме того, войска не противились, когда ими, в свое время, командовали Тетишери и Яххотеп.

Также не выдерживает критики тезис об опасении царицы доверить войско подросшему пасынку, дабы тот не повернул его против нее самой. Скорее всего, мирная внешняя политика царицы и ее сторонников имела поддержку у масс свободного населения Египта, не заинтересованного в войнах. Да владычице и не требовалось вести войны, так как благодаря славе воинственных мужа, отца и деда на нее не оказывалось внешнего давления. Сохранились документальные свидетельства того, что в Египет из разных иноземных стран по-прежнему поступали товары, продукты и ценности, в качестве дани и податей, (обираемых в виде повинности с их населения.

Хатшепсут не кривила душой, когда утверждала: «У меня нет врага ни в одной стране, все иноземные страны — мои рабы».

Тутмоса III также нельзя обвинить в сверхненависти к мачехе, проявляемой в мстительном уничтожении ее построек и изображений. Им руководили исключительно политико-религиозные побуждения. Всегда могли найтись силы, недовольные правлением нынешнего царя, и желающие противопоставить ему выгодного для своих интересов преемника. Помня о том, что в истории страны уже бывали случаи прихода женщины к власти, а в случае с Хатшепсут и при наличии законного, хоть и малолетнего правителя, таким преемником могла быть и царица. Со временем, возможно, подобная преемственность могла стать не только традиционной, но и оформленной официально, что привело бы к усложнению порядка наследования престола.

Таким образом, Тутмос III интуитивно пытался предотвратить угрозу, нависшую как над наследниками мужского пола, так и над полновластными владыками Верхнего и Нижнего Египта в будущем, что ему в определенной мере и удалось.

Хатшепсут ничем не походила на своих предшественниц. В ней не было ни склонности к драматическому романтизму Нейтикерт, ни медлительного спокойствия Нефрусебек (о Мерьетнейт, как о личности, нам вообще ничего не известно).

Она была фараоном, достойным славы, которой покрыли себя ее великие предки как по женской, так и по мужской линии. Умело сочетая в своем характере целеустремленность, решительность, холодный ум и расчет с такими душевными качествами, как гибкость, предприимчивость и способность к компромиссу, Хатшепсут доказала, что единоличная власть, которую она получила, способствовала внутреннему прогрессу государства, спокойной жизни его населения и расцвету всех видов искусств, что несказанно обогатило знания мастеров, участвовавших в ее строительных проектах.

Материальное благополучие Египта, созданное неустанными заботами царицы, послужило тем прочным фундаментом, благодаря которому стала не только возможной, но и успешной завоевательная политика следующего фараона — Тутмоса III.