Антон Шиндлинг - Кайзеры

Когда в 1607 году император, нарушив нормы права, отдал имперский город Донауверт лидеру немецкого католицизма герцогу Максимилиану Баварскому, доверие к Рудольфу упало до критической отметки, хотя власти города, безусловно, сами допустили грубые противоправные действия в отношении католического меньшинства, а политика императора в принципе должна была служить защите интересов слабых. Однако случай с этим городом лил воду на мельницу агрессивной протестантской партии. Эта партия, возглавляемая курфюрстом Пфальцским, уже давно возмущалась «пристрастными решениями имперского Надворного совета», ставила под сомнение допустимость принципа большинства на общеимперских форумах, окончательно парализовала деятельность имперской судебной палаты и даже предпринимала попытки использовать представительство императора в Пфальце для выдвижения обвинений против императора. Никогда еще Рудольф II не подвергался таким нападкам. Раздувая последствия эпизода с Донаувертом, курфюрст Пфальцский и его многочисленные сторонники сорвали работу Регенсбургского рейхстага 1608 года. Многие имперские органы находились уже в параличе, и рейхстаг, главное место достижения компромиссов, оказался не в состоянии выполнять функцию буфера в усиливавшихся конфликтах. Межконфессиональный антагонизм принял открытые формы, свидетельством чего стало образование протестантского Союза в 1608 году и католической Лиги в 1609 году. Имперский конституционный порядок практически прекратил свое существование.

В 1610 году возник спор о наследовании герцогств Юлих, Клеве и Берг, весьма важных с точки зрения общеевропейской политики. Это грозило превращением внутригерманского кризиса в общеевропейский. Падение авторитета императора способствовало интернационализации внутригерманской политики: протестантское движенце ориентировалось на Нидерланды, Англию и прежде всего на Францию, в то время как католическое опиралось на Испанию. Стремление Рудольфа назначить эрцгерцога Леопольда, администратора Пассау, наместником Нижнего Рейна, еще больше усилило опасность войны. Однако Рудольф не был последовательным в проведении этого плана, потому что внимание его больше всего занимало желание отомстить брату Маттиасу. Рудольф пытался склонить курфюрста Саксонского к интервенции на Нижнем Рейне, но успеха в своем начинании не достиг. Европейская война на Нижнем Рейне все же не началась, но предотвратило ее не авторитетное вмешательство императора, а убийство французского короля Генриха IV 14 мая 1610 года. Теперь Рудольфу удалось склонить эрцгерцога Леопольда повести армию, навербованную для войны за Юлих, против Маттиаса, чтобы затем предать того суду собрания князей. Маттиасу удалось с большим трудом добиться формального компромисса с Рудольфом. Этот компромисс предусматривал разрыв Венского договора 1606 года, признание Рудольфа главой семьи и прощение эрцгерцогов Максимилиана и Фердинанда. Грамоту о прощении император милостиво лично зачитал братьям на Град-чанах 9 октября 1610 года, но обида Рудольфа была столь сильна, что он не оставил мыслей о мести. В это время завербованные в Пассау наемники, с которыми из-за отсутствия денег не смогли расплатиться, в конце января 1611 года вторглись в Богемию. Это послужило толчком для окончательной катастрофы Рудольфа II.

Существует мнение о том, что во время этой последней фазы жизни и правления Рудольф был уже полностью невменяем. Им руководили чувства гнева и оскорбленного величия, депрессии сменялись приступами лихорадочной активности, поспешные противоречивые поступки действительно могли создать впечатление, что их совершает психически ненормальный человек. Тем не менее тезис о наличии у Рудольфа II настоящего душевного заболевания не может считаться подтвержденным, и мы должны отнести его к категории умозрительных предположений.

Когда взбунтовавшиеся наемники вторглись в Богемию, местное дворянство и города отложились от непредсказуемого императора, опасаясь попыток реставрации католицизма. Пожар восстания разгорался, и напуганный император попытался уговорить племянника Леопольда отступить, но тот уже видел блеск короны богемских королей и проявил неуступчивость. 25 февраля 1611 года наемники заняли пражскую Малу страну. Рудольф попытался использовать это обстоятельство для давления на богемские сословия, представители которых собрались в Старом и Новом городе Праги, набирали войска и призывали на помощь Маттиаса. Теперь уже Рудольф был готов даже расплатиться с разбушевавшейся солдатней и с Пассау, но в ночь 11 марта наемники, опасаясь Маттиаса, ушли из Праги. Утром того же дня объединенные войска Маттиаса и богемских сословий вступили в Пражский замок — теперь Рудольф был в их руках. На его глазах Маттиас 27 мая возложил на себя богемскую корону, но император не передавал ему власть вплоть до 18 августа, когда он, изрыгая проклятия, подписал манифест об отречении от богемского престола. Теперь у Рудольфа остались только императорская корона и формальный титул соправителя Тироля и Передней Австрии.

В бессильном гневе Рудольф строил несбыточные планы мести, которые вывели его на контакты с протестантским Союзом и его лидером князем Христианом Ангальтским, влияние которого теперь резко возросло. Пока ему еще удавалось предотвратить избрание Маттиаса Римским королем, но попытки мобилизовать курфюрстов на борьбу против мятежного брата остались безуспешными. Воевать курфюрсты не хотели, что не мешало им требовать реформ в управлении империей и установления контроля эрцканцлера (курфюрста Майнцского) над Надворным советом. Действия императора становились все более непредсказуемыми, авторитет его и династии был полностью подорван, и смерть Рудольфа II от водянки, последовавшая в Праге 20 января 1612 года, не вызвала ничего, кроме всеобщего вздоха облегчения.

Конечно же, опыт начавшейся вскоре Тридцатилетней войны заставил отнестись к фигуре этого императора менее строго. Можно долго спорить о том, мог ли Рудольф II, сконцентрировав усилия своей политики на проблемах империи, стабилизировать эту политическую конструкцию — несомненно лишь, что реальный шанс на это существовал, хотя неясно, можно ли было вообще приостановить процесс быстро прогрессирующей конфессионализации (Schilling) и связанной с этим поляризации политических сил. У Рудольфа, безусловно, присутствовало понимание политических процессов, но оно не вылилось в действия, а лишь порождало депрессию и делало его неспособным управлять. И император скрывался от печальной действительности в другие миры, будь то таинственный мир пауки или прекрасный мир искусства. В этом и состоит непреходящее очарование этого талантливого человека.