Екатерина Гончаренко - Гиль [Из истории низового сопротивления в России]

Восстание, начавшееся в 1228 г., было вызвано голодом и резким ухудшением положения народных масс и своим острием было направлено против находившихся в то время у власти князя Ярослава Всеволодовича и поддерживавших его боярских кругов. В ходе восстания был свергнут архиепископ Арсений, которого обвинили в том, что он «выпровадил Антония владыку на Хутино, а сам сел, дав мзду князю». Арсений был изгнан и ушел в Хутынь. Выступление против владыки и «софиян» было вызвано тем, что в голодные 1228–1229 гг. крупнейший новгородский феодал Дом святой Софии, обладавший богатыми житницами, не давал городу хлеба. Восставшие разгромили дворы тысяцкого Вячеслава и его брата Богуслава, владычного стольника Андрея, Давыдка «Софийского» и липинского старосты Душильца. Мы видим, таким образом, что гнев восставших обрушился на тысяцкого и владычный двор. Тысяцкий ведал судом над «черными людьми», этим, видимо, и объясняется тот факт, что его двор был разграблен в первую очередь.

Арсений был избран архиепископом после смерти Митрофана в 1223 г. Через два года из Перемышля в Новгород вернулся предшественник Митрофана архиепископ Антоний, который в 1228 г. заболел («онеме на святого Олексия» — очевидно, его разбил паралич) и добровольно удалился в Хутынский монастырь. После свержения Арсения в 1229 г. в архиепископы был вновь возведен Антоний, что было чистой фикцией. Поэтому к владыке были приставлены два помощника: Якун Моисеевич и Микифор-щитник. Если в Якуне Моисеевиче, так как он назван полным именем с отчеством, можно предполагать боярина, то социальное происхождение Микифора сомнений не вызывает. Он был ремесленником-щитником, т. е. представителем «простой чади». Это свидетельствует о том, что в восстании 1228–1229 гг. принимали участие ремесленники, которые играли в нем весьма значительную роль.

Князь Ярослав Всеволодович еще до начала восстания ушел в Переяславль и на приглашение новгородцев вернуться в Новгород, поцеловав крест на «грамотах Ярославлих» на условиях «забожничье отложить и судей по волости не слать», ответил отказом. Тогда новгородцы пригласили Михаила Черниговского, который их условия принял. В том же 1229 г. вместо Иванки Дмитровича посадником был избран Внезд Водовик. Таким образом, в результате восстания произошла смена всех властей: князя, владыки, посадника и тысяцкого, причем даже из скупых сообщений летописца очевидно, что смещение владыки и тысяцкого произошло под непосредственным давлением «простой чади». Это было несомненным успехом «черных людей». Смена посадников произошла в результате победы боярской группировки во главе с Внездом Водовиком, придерживающейся черниговской ориентации.

Серьезные волнения, по-видимому, происходили в эти годы и в волостях, на что указывают рассмотренные выше требования, предъявленные новгородцами Ярославу Всеволодовичу. Но еще более убедительным свидетельством являются первые мероприятия Михаила Черниговского. В летописи записано, что Михаил «целова крест на всей воли новгородьстеи и на всех грамотах Ярославлих; и вда свободу смьрдом на 5 лет дании не платити, кто сбежал на чюжю землю, а сим повеле, къто еде живеть, како уставили передний князи, тако платите дань».

Очевидно, Михаил Всеволодович освободил смердов от дани с целью приостановить массовое бегство крестьян, вызванное голодом и налогами, так как освобождение от дани касалось лишь тех, кто не бежал. Беглые же смерды должны были платить дань, как и при прежних князьях, но на новых местах. Кроме того, действия Михаила, видимо, были вызваны и требованием восставших: «судье по волости не слати». Все это свидетельствует о том, что восстание распространилось и на сельские местности.

В самом Новгороде во время восстания у сторонников Ярослава Всеволодовича («Ярославлих любовницех») было отобрано много денег, но, в отличие от прежних лет, дворы их разграблены не были. Отобранные средства пошли на строительство нового моста через Волхов.

Восставший народ добился успеха, чего не было со времени восстания в 1207 г. Впервые удар восставших был направлен против Дома святой Софии, а не только против князя или посадника, как было прежде. Впервые добились смягчения налогового бремени смерды. Впервые активную роль в восстании играли ремесленники, о чем свидетельствует избрание Микифора-щитника в число двух мужей, посаженных при «онемевшем» владыке. Все это говорит о том, что народным массам удалось одержать известную победу, и в этом несомненно заключается важнейший исторический результат восстания. Но другим его результатом был разрыв союза с сильным Владимирским княжеством, способным возглавить борьбу с экспансией извне.

В качестве дополнения к очерку о новгородских восстаниях первой половины XIII века приводим любопытный фрагмент из работы И. Я. Фроянова «Древняя Русь» об архаичной природе разграбления и дележа боярского имущества и столкновении частной собственности с общинной.

С новгородскими волнениями 1227–1229 гг. тесно связаны происшествия 1230 г. В городе тогда пуще прежнего свирепствовал голод: «Изби мраз на Въздвижение честьнаго хреста обилье по волости нашей, и оттоле горе уставися велико: почахом купити хлеб по 8 кун, а ржи кадь по 20 гривен, а в дворех по пол-30, а пшенице по 40 гривен, а пшена по 50, а овсе по 13 гривен. И разидеся град нашь и волость наша, и полни быша чюжии гради и страны братье нашей и сестр, а останък почаша мерети». Мор был жестокий. В «скудельницу», устроенную по распоряжению архиепископа Спиридона, свезли 3030 трупов. Новгородцы, как и следовало ожидать, виновниками бедствия сочли своих правителей. Сперва они убили Семена Борисовича — приятеля посадника Внезда Водовика. Дом и села, принадлежавшие Семену, подверглись разграблению. Затем новгородцы стали грабить двор и села самого посадника Водовика, а также «брата его Михаля, и Даньслава и Борисов тысячьскаго, и Творимириць, иных много дворов».

Эти акции горожан означали падение власти посадника и тысяцкого, т. е. снятие с должностей, которые занимали Внезд Водовик и Борис Негочевич. Поэтому Внезд и Борис бежали в Чернигов. Новгородцы избрали посадником Степана Тверди-славича, а тысяцким — Микиту Петровича. При этом «добыток Сменов и Водовиков по стом розделиша».

Последняя деталь очень существенна. Во-первых, она указывает на то, что движение против посадника и тысяцкого носило организованный характер. Во-вторых, в ней заключено свидетельство об участии в низвержении Водовика и Бориса волостного сельского люда, входившего в состав новгородских сотен. Раздел имущества Водовика по сотням соответствовал архаическим порядкам. Известно, что в древних обществах во время гибели урожая и голода, правителей если не убивали, то изгоняли, а их имущество грабили. Новгородцы, грабившие дворы и села посадника Водовика и тысяцкого Бориса, опирались на старые традиции, восходящие к первобытности. Они действовали, руководствуясь собственными побуждениями. Нет ничего неожиданного в том, что карающая длань народа ударила по боярам правящим, а не по всем «феодалам», ибо рядовые и знатные новгородцы пока не составляли вполне оформившиеся два класса, противостоящие друг другу. Незавершенность процесса классообразования в Новгороде, как, впрочем, и во всей Руси, препятствовала резкому разграничению интересов социальной верхушки и низов, а, следовательно, и распадению их на замкнутые социальные категории. Именно поэтому народные массы Новгорода не могли противопоставлять себя боярству в целом. То же надо сказать и о боярстве, которое будучи разобщенным, страдало от изнурительной взаимной борьбы. «Разобщенность боярства, непрекращавшаяся борьба боярских группировок, — по справедливому мнению Янина, — замедляла не только процесс консолидации самого боярства, но и процесс консолидации противостоящих ему классовых сил».