Михаил Вострышев - Москва и Россия в эпоху Петра I

– Что это такое? – спросил Петр.

– Английский бот, – ответил Тиммерман.

– Для чего он служит? Чем лучше наших лодок?

– Он может ходить под парусами не только при попутном ветре, но и против ветра.

– Против ветра?.. Быть не может!.. Надобно посмотреть.

– Он поврежден, – осмотрев ботик со всех сторон, сказал Тиммерман. – Его надо починить, поставить мачту, приладить паруса.

– Нет ли такого человека, который сумел бы починить ботик и показать, как он ходит?

– Такой человек найдется. Это голландец Карштен Брант, что живет в Немецкой слободе.

Петр велел немедленно послать за Брантом.

На следующее утро Брант был уже в Измайлове и принялся за починку. Его вызвали в Россию еще при царе Алексее Михайловиче для неудавшейся попытки построить флот на Каспийском море. Брант остался жить в Москве, зарабатывая себе пропитание столярным ремеслом. Скоро ботик был им исправлен, снабжен мачтой и парусами и спущен в ручку Яузу. Брант поднял паруса, и по его воле ботик плавно пошел вверх, потом, повернув, вниз по течению. Петр не мог утерпеть на берегу, он приказал причалить и, вскочив в ботик, под руководством голландского мастера стал учиться управлять парусами и рулем.

Теперь юный царь ежедневно катался по Яузе. Но к его большой досаде ботик часто упирался в берег и останавливался.

– Отчего это так? – спрашивал Петр.

– Оттого, что река мелка и узка, – отвечал Брант.

– Где же найти пошире?

– Да хотя бы на Просяном пруду.

Перевезли ботик на Просяной пруд. Но скоро и здесь Петру показалось тесно, и он стал допытываться, где можно найти озеро большего размера. Ему указали на Переяславское озеро, расположенное за Троице-Сергиевой лаврой, близ города Переяславля. Оно было верст десять в длину и верст шесть в ширину.

Петр решил отправиться туда. Но как добраться? Сказать матери прямо, что отправляется на большое озеро строить корабли, – она не отпустит. Пришлось прибегнуть к хитрости. Молодой царь сказал матери, что дал обет съездить в Троицу на богомолье. Благочестивая царица Наталья Кирилловна охотно отпустила сына.

Отстояв литургию и помолившись у мощей преподобного Сергия, Петр поспешил в Переяславль. Вид красивого большого озера только еще больше раздразнил его. Вернувшись в Москву, юный царь стал горячо просить у матери позволения уехать в Переяславль, чтобы строить там суда и кататься на них по озеру. Царица долго не соглашалась, опасаясь за жизнь сына и не сочувствуя его увлечению плотницким ремеслом. Но просьбы Петра были так упорны и убедительны, что разрешение, наконец, было получено.

В первых числах июля Петр в сопровождении Бранта и другого корабельного мастера Корта уехал в Переяславль. Прежде всего они выбрали здесь удобное место для постройки кораблей. Им оказалось устье Трубежа, близ церкви Знамения, которая вскоре стала называться, «что на кораблях». Немедленно стали заготовлять строительный материал и собирать рабочих. Дела закипели. Царь и не заметил, как подоспело 26 августа – день ангела царицы Натальи Кирилловны. Надо было торопиться в Москву, и до будущего года прекратить постройку.

Царица совсем измучилась, все лето беспокоясь за сына, и надумала средство, как привязать его к дому, – женить. Петру не исполнилось еще семнадцати лет, когда 27 января 1689 года сыграли его свадьбу с дочерью окольничьего Лопухина Евдокией.

Но надежды матери не сбылись. Едва прошло два месяца семейной жизни, как Петр опять был в Переяславле и весь отдался постройке кораблей. На просьбы матери поскорее вернуться он отвечал письмами, в которых подробно рассказывал о своих занятиях и интересах.

«Вселюбезнейшей и паче живота телесного дражайшей нашей матушке, государыне царице и великой княгине Наталье Кирилловне, – писал Петр. – Сынишка твой, в работе пребывающий, Петрушка, благословения прошу и о твоем здравии слышать желаю, а у нас молитвами твоими здоровы все. А озеро все вскрылось сего 20 числа, и суда все, кроме большого корабля, в отделке. Только за канатами станет. И о том милости прошу, чтобы те канаты, по семь сот сажень, из Пушкарского приказа, не мешкая, присланы были. А за ними дело станет – и житье наше продолжится. По сем пока благословения прошу».

Интересно, что Петр хитрит, чтобы получить канаты, он запугивает мать, что иначе нескоро возвратится («Житье наше продолжится»).

Наталья Кирилловна шлет сыну с нарочным приказ прибыть в Москву к годовщине смерти царя Федора Алексеевича. Засыпает его письмами и жена. Но Петр все отговаривался недосугом и только извещал, что суда «зело хороши» получаются.

Обстоятельства, однако, скоро заставили Петра оставить на время любимое занятие. Он начал тяготиться опекой сестры, началась открытая борьба, закончившаяся заточением Софьи в монастырь. Теперь можно было вернуться к военным упражнениям на воде и суше.

В 1691 года Петр построил яхту и спустил ее в Москву-реку. В 1692 году закончилась постройка кораблей на Переяславском озере, и их спустили на воду.

Но вскоре и Переяславское озеро стало тесным для царя. Он хотел выбрать Кубенское озеро, но нашел его мелким. Его потянуло к морю. Долго мать упрашивала сына не покидать ее, но должна была уступить. Она только взяла с него слово, что он сам не будет ходить на судах по морю, а только посмотрит на иностранные корабли.

В июле 1693 года царь с большой свитой отправился в Архангельск. Как только он увидел безбрежное море, тотчас забыл про данное матери обещание. А она, тоскуя сердцем, шлет письмо за письмом, умоляя поскорее вернуться. Но не радовали царицу обратные письма сына. Он все отговаривался тем, что ожидает прибытия иностранных кораблей, чтобы осмотреть их и, может быть, купить.

Беспокойство царицы росло, а Петр устраивал в Архангельске верфь, заказывал в Голландии корабль, ужинал у иностранных купцов и корабельных капитанов, которые рассказывали ему много любопытного о своих плаваниях.

Только осенью Петр вернулся в Москву, а зимою умерла царица Наталья Кирилловна. Горько оплакивал сын ее кончину, но тяжелая печаль не мешала ему готовиться к новому путешествию в Архангельск. Он отправился туда 1 мая 1694 года.

Тотчас по приезду царя в Архангельск на воду был спущен заложенный в прошлый приезд корабль. Потом Петр на яхте отправился в Соловки. Дорогой поднялась сильная буря, гибель казалась неизбежной. Петр даже причастился. К счастью, среди матросов оказался искусный рулевой, который умело провел яхту между камнями в Унскую губу, где буря уже не была опасна.

В память о своем спасении Петр сам изготовил огромный деревянный крест и поставил его на месте, где вышел на берег.

Из Соловецкого монастыря царь вернулся в Архангельск. Спущенный на воду корабль был уже оснащен и вооружен. А через несколько дней из Голландии прибыл заказанный там сорокачетырехпушечный фрегат «Santa profeetie» («Святое пророчество»).