Владимир Лота - За гранью возможного. Военная разведка России на Дальнем Востоке. 1918-1945 гг.

Поражение русской армии и флота в русско-японской войне заставило царское правительство в некоторой степени увеличить расходы на содержание армии, переоснащение ее новыми образцами военной техники и оружия. Были выделены средства на совершенствование системы подготовки офицерских кадров. Наметились изменения и в отношении военной разведки.

На одном из высоких уровней было принято решение о выделении дополнительных средств на подбор и подготовку специалистов, без которых разведка теряет авторитет как организация, а вся ее работа без специально подготовленных разведчиков, как показали результаты русскояпонской войны, не имеет смысла.

Не без указаний и дополнительных средств из Петербурга начальник разведывательного отдела штаба Заамурского военного округа принял интересные решения, направленные на совершенствование системы и улучшение качества работы военной разведки на Дальнем Востоке. Одно из таких решений затронуло судьбу сына каторжанки из Александровска Василия Ощепкова.

Новшество, невероятное в современной практике работы разведки, заключалось в том, чтобы организовать обучение в Японии нескольких талантливых русских мальчишек. Они должны были изучить язык, историю, географию и культуру Японии, изнутри познать национальнопсихологические особенности соседнего с Россией островного населения, чтобы понять, как с ним лучше вести дела.

Одним из первых для такой необычной миссии был отобран Василий Ощепков. Возможно, положительные рекомендации этому подростку выдал тот самый старший писарь Управления войска острова Сахалин Георгий Павловим Смирнов, который 31 декабря 1892 года стал крестным отцом Василия Ощепкова. Без Смирнова в Хабаровске никогда бы не узнали о существовании в Александровске ученика реального училища Василия Ощепкова. Сын каторжанки вряд ли мог бы привлечь внимание офицеров штаба Заамурского военного округа.

Несомненно, писарь Управления войска острова Сахалин присматривал за Ощепковым и проявлял заботу о нем. Георгий Смирнов видел, что Василий был одним из лучших учеников. Лучшим не только среди русских мальчишек, но и среди обучавшихся с ним в одном классе немцев и японцев. Японцы уважительно называли его Васири-сан. Васири — от Василий. Японские подростки не умели произносить звук «л».

Писарь был наблюдательным человеком. И он не ошибся. Василий оказался среди 12 подростков, которые прибыли в Токио в мужскую духовную семинарию, открытую при русской духовной миссии [11] В 1872 г. в Токио была открыта частная школа для обучения японцев русскому языку. Основатель школы — первый глава православной миссии в Японии архиепископ Николай (Иван Дмитриевич Касаткин). Прибыл в Хокодате в 1861 г. В 1868 г. получил разрешение на создание православного миссионерского общества. В 1873 г. частная школа была преобразована в семинарию со сроком обучения семь лет. . Подростков отобрали «для образования из них переводчиков японского языка». К началу 1911 года в семинарии обучалось 80 учеников, в том числе 67 японцев и 13 русских [12] Алексеев М. А. Смел, развит, честен // Военно-исторический журнал. № 6. 1998. С. 65. . Военное ведомство приняло на себя все расходы по обучению русских подростков, которые должны были после окончания обучения усилить восточное управление военного ведомства России, где требовались такие квалифицированные специалисты.

Есть еще одно предположение о том, как Василий Ощепков оказался в поле зрения сотрудников разведывательного отдела штаба Заамурского военного округа. Писатель и ведущий российский специалист в области истории отечественного рукопашного боя, почетный член исполкома Всероссийской федерации самбо Михаил Николаевич Лукашев в одной из своих книг, которая называется «Сотворение самбо: родиться в царской тюрьме и умереть в советской», видимо, не без основания указывал, что после смерти родителей Василию Ощепкову помогал заботливый опекун Емельян Владыко [13] Лукашев Μ. Н. Сотворение самбо: родиться в царской семье и умереть в сталинской. С. 10. . Судя по предположению М. Лукашева, поступить Василию Ощепкову в духовную семинарию в Токио помогла дочь надворного советника Пелагея Яковлевна Иванова. Так это или нет, точно сказать невозможно. Можно с определенной уверенностью утверждать, что молодой Ощепков оказался в Токио и действительно был среди тех, кто обучался в духовной семинарии.

Первое время Емельян Владыко сам оплачивал стоимость обучения Василия Ощепкова, сдавая унаследованные Василием по завещанию отцовские дома. А затем успешного ученика все же приняли на «казенный военный кошт» [14] Там же. С. 10 . Владыко продолжал поддерживать семинариста, присылая ему деньги, которые Василий не тратил на что зря, а использовал для оплаты обучения в школе восточных единоборств в Кодокане. Как и сколько казенных средств истратило военное ведомство на обучение Ощепкова, неизвестно.

Учился Ощепков прилежно. Об этом свидетельствует его выпускной аттестат, выданный 23 июня 1913 года. Вот некоторые записи из этого уникального документа: «…Β течение пребывания в числе воспитанников от сентября 1907 года до июня 1913 года, при поведении отлично хорогием и прилежании весьма усердному оказал успехи по следующим наукам:

…Японская грамматика — отлично хорошие (5);

японской хрестоматии — очень хорошие (4);

японскому чистописанию — отлично хорошие (5);

японскому сочинению,

теории японской словесности,

чтению японских писем,

переводу японских газет — очень хорошие (4)…»

Ощепков также изучил японскую историю, японскую географию, историю Дальнего Востока, китайскую письменность и другие науки.

Подписал свидетельство об окончании обучения Ощепкова Сергий, епископ Японский, начальник Российской духовной семинарии в Японии…

Находясь в духовной семинарии, Ощепков с увлечением занимался и японской борьбой дзюдо. Он был ловким учеником. По совету своего тренера он попытался поступить в знаменитый центр дзюдо Кодокан. Попытка оказалась успешной. 29 октября 1911 года Ощепков стал учеником Кодокана. О том, в каких условиях приходилось русскому семинаристу осваивать тайны японской борьбы, убедительно написал М. Лукашев: «..Даже в наши дни японские специалисты считают, что практикуемая в Японии тренировка дзюдоистов непосильна для европейцев. Тогда же система обучения была особенно жестокой и совершенно безжалостной. К тому же это было время, когда еще чувствовались отзвуки недавней русско-японской войны, и русского парня особенно охотно выбирали в качестве партнера. В нем видели не условно-спортивного, а реального противника…» [15] Там же. С. 11. .