Виктор Драчук - Дорогами тысячелетий. О чем поведали письмена

Из сообщений древних авторов было известно об употреблении бересты как писчего материала в таких странах, как Швеция, восточная Прибалтика, но находок не было. Наконец, при раскопках шведской торговой фактории, называемой «Готским двором», нашли берестяную грамоту, буквы которой сильно напоминали готическое письмо. Расшифровать ее взялся сотрудник Московского университета Д. Дрбоглав. Как выяснил исследователь, грамота написана готическим курсивом XIV–XV веков. В ней три различные надписи, прочтена пока лишь одна, правда, самая длинная: какой-то благочестивый «гость» написал начало 94-го псалма Давида.

Эта находка, конечно, не может свидетельствовать с абсолютной точностью о существовании на Западе берестяных писем. Автор этой грамоты мог просто перенять способ записи у смекалистых новгородцев. Тем не менее это открытие стимулирует дальнейшие поиски археологов Западной Европы.

«Сенсация», «Выдающиеся находки», «Крупнейшие научные достижения нашего времени» — так характеризовали зарубежные ученые находки берестяных грамот в Новгороде известным советским ученым А. Арциховским и его коллегами. Доклады советских исследователей слушали на международных конгрессах и симпозиумах в Риме, Париже, Лондоне и других городах.

Ничего удивительного. Ведь благодаря берестяным грамотам, как отметил член-корреспондент АН СССР В. Янин, впервые удалось получить доступ в такие уголки прошлого, которые ранее считались абсолютно недоступными.

На древнерусском языке говорили и писали в Новгороде, в Киеве, загадочной Тмутаракани и других местах. Около 250 рукописных книг сохранилось до наших дней. Цифра небольшая, если учесть, с какой скоростью развивались в домонгольский период на Руси письменность и книжное дело.

Советский историк Б. Сапунов высчитал, что в XI–XIII веках на Руси были сотни тысяч книг, из них не менее 85 тысяч церковных.

Но вспомним: черной тучей пронеслись по Руси татаро-монголы, жгли города и деревни, уводили с собой мастеров. Впрочем, пылали книги не только во время нашествия. Горели монастыри, церкви, а вместе с ними и книги. А ведь это были основные книгохранилища. В Новгороде с середины XI по XIX век сгорело 816 церквей. 160 войн было в XIII–XV веках. В XVI веке (в 1571 году) в Москву ворвался крымский хан Девлет-Гирей, в XVII веке — поляки. Пожары 1812 года. Да разве перечислишь все трагические события, когда книги горели.

А вспомните реформу Никона. По требованию грозного патриарха церковные книги приводили в соответствие с древними византийскими образцами. Неугодные произведения уничтожали. Тысячи книг погибали, не выдержав действия времени.

Немного произведений дошло до нас. «Поучение Владимира Мономаха», «Изборник Святослава», «Слово о законе и благодати» митрополита Иллариона, «Слово о полку Игореве» и другие памятники древнерусской литературы. И среди них особое место занимает знаменитая хроника «Повесть временных лет», которая может быть сравнима с энциклопедическим трудом. Здесь приводятся данные географические и этнографические, отрывки не дошедших до нашего времени былин, сказаний, легенд и песен.

Автор этой замечательной летописи — монах Печерского монастыря Нестор — стал фактически первым историком, восточных славян. Это был образованнейший человек своего времени. Он знал много языков, хорошо изучил литературу, исторические материалы, труды летописцев-предшественников. Все эти источники были им умело переработаны.

Рассказывая о славе и величии Родины, о ее значении в жизни европейских государств, о мудрой политике русских князей, о единстве государства, летописец показывает себя истинным патриотом Земли Русской.

В наши дни возникла даже научная дисциплина, изучающая жизнь и деятельность великого летописца, «нестороведение».

Важное место в нашей жизни занимают библиотеки. Не могли обойтись без них и в Киевской Руси. Создавались библиотеки, как правило, при монастырях и способствовали продолжению и углублению образования. Следил за книгами один из монахов.

О такой библиотеке рассказал академик Б. Греков. Братия по распоряжению брата-библиотекаря «должна была являться в определенные часы для чтения книг. Часть братии занималась списыванием книг. При Феодосии в Печерском монастыре был монах Иларион, „хитрый писать книги“. Никон переплетал их. А в углу его стола обычно по вечерам пристраивался сам Феодосий и прял нити, необходимые для переплета. Некоторые из братии имели собственные библиотеки. Ученик Феодосия Григорий не имел ничего своего, но не мог удержаться от приобретения книг. У него их стали воровать. Чтобы не вводить воров в искушение, он часть своих книг подарил „властелину града“, а другую продал; вырученные деньги роздал нищим. Но тяга к книге не прошла. Он снова стал собирать библиотеку.

Монах Никита, будучи в монастыре, наизусть выучил Ветхий завет. Дамиан не спал ночи и читал книги. Феодосий поощрял „почитанье книжное“. Книги накоплялись и тщательно хранились. Для литературных работ, выходивших из этого монастыря, они, конечно, были необходимы».

В «Повести временных лет» рассказывается о битве с печенегами. На месте битв, в честь святой Софии, богини мудрости, в 1037 году был воздвигнут храм святой Софии.

В глубине собора до сих пор стоит мраморная гробница Ярослава Мудрого. Русские летописи, скандинавские саги, европейские хроники рассказывают о нем как о выдающемся государственном деятеле. Известна и его широкая образованность.

Лаврентьевская летопись рассказывает:

«Ярослав начал строить в Киеве большую городскую ограду, у которой есть Золотые ворота; основал и церковь Святой Софии, митрополичью, и после этого церковь Святого Благовещенья Богородицы, что на Золотых воротах, после этого монастыри Св. Георгия и Св. Ирины. При нем вера христианская начала широко распространяться, умножились монахи и начали основываться монастыри. Ярослав любил церковные уставы, очень любил священников, особенно монахов, прилежно читал книги ночью и днем. И собрал он многих писцов, приказывал переводить с греческого на славянское письмо, и списали они много книг; он и приобрел много книг, поучаясь которыми, верующие люди наслаждаются Божественным учением. И как бывает, что один распашет землю, другой насеет, а третьи пожинают и едят нескудную пищу, так и он. Его отец Владимир распахал и размягчил, то есть просветил крещеньем, он засеял книжными словами сердца верующих людей, а мы пожинаем, усваивая книжное учение… Ярослав же, как мы уже сказали, любил книги, он много их приказал написать и положил в церкви Св. Софии, которую сам и построил…»

Итак, есть свидетельство об образовании библиотеки. Но такова уж наука, что одного свидетельства бывает маловато.