Иван Аношин - На правый бой

Только в войска 31-го гвардейского газета с утра не успела поступить. В 6 часов 30 минут 3 января противник возобновил наступление. Он ввел в бой более 300 танков и штурмовых орудий, сопровождаемых пехотой на бронетранспортерах. Их поддерживали бомбардировщики и истребители. Несмотря на мужество и самоотверженность наших гвардейцев, сдержать такой натиск части 31-го гвардейского стрелкового корпуса были не в силах. К 16 часам противник углубился в нашу оборону до 16 километров и вышел на дороги, ведущие к Бичке и Будапешту.

Командование фронта принимало экстренные меры, чтобы остановить противника. Войска получили приказ на внутреннем и внешнем фронтах окружения перейти к жесткой обороне и тем самым высвободить необходимые резервы. На рубеже Эстергом, Бичке были срочно развернуты 18-й танковый, 2-й гвардейский механизированный и только что прибывший к нам 1-й гвардейский механизированный корпуса, усиленные частями 49-й гвардейской и 86-й стрелковой дивизий 46-й армии.

Для помощи войскам в организации глубоко эшелонированной противотанковой обороны и повышения стойкости наших частей к месту прорыва выехали ответственные работники штаба и политуправления фронта. Я с группой политработников отправился в части 4-й гвардейской армии. Перед выездом в 4-ю гвардейскую я заехал в редакцию, собрал тех, кто находился на месте. Рассказал, чего ждут от журналистов в эти дни читатели.

— Больше ненависти, презрения к врагу нам надо воспитывать своими материалами, — бросил реплику майор Николай Атаров.

— Правильно, — поддержал я публициста и достал акт, составленный группой наших военнослужащих еще 22 декабря 1944 года в связи с обнаружением 34 обезображенных трупов наших бойцов и офицеров, угодивших в лапы врага в районе населенного пункта Бельшеюараид.

— Звери, — глухо сказал Атаров, пробежав глазами листы бумаги.

Это слово публицист взял заголовком своей статьи, которая была опубликована уже на следующий день. Статья явилась откликом на злодейское убийство наших парламентеров, в ней приводились примеры нечеловеческой жестокости фашистов по отношению к пленным военнослужащим и мирным жителям. «Над дорогими телами наших товарищей — парламентеров мы произносим клятву, — говорилось в статье. — Да, мы поднимем над зверем карающую дубину и опустим ее со страшной силой…»

Эту статью, а также опубликованный через два дня акт, о котором говорилось выше, солдаты читали в окопах, передавали друг другу, а кое-где по ним проводили короткие митинги.

Не менее зажигательными были и другие публикации газеты в эти дни. Я был приятно удивлен тем, что уже 4 января газета посвятила артиллеристам Павлову и Бойченко специальную статью, поместила их фотографии. С КП 4-й гвардейской позвонил редактору и передал, чтобы он от моего имени поощрил авторов публикации — старших лейтенантов И. Пороха и М. Назаренко.

И в последующие дни боев газета так же активно откликалась на злобу дня, прославляла прежде всего тех, кто показывал образцы стойкости, мужества в борьбе с танками, мастерски уничтожая их. Ежедневно сообщалось о боях на улицах Будапешта. Это было весьма важно. Ведь враг предпринял контрнаступление ради спасения своей группировки, блокированной в столице Венгрии. Успехи тех, кто громил врага в городе, вдохновляли воинов, отбивавших его контратаки на внешнем фронте.

…С тех пор как 4-ю гвардейскую армию передали нам из резерва Ставки, я часто бывал в ней, хороню узнал работников политотделов армии и дивизий. Мне особенно нравился начальник политотдела армии полковник В. Ф. Смирнов, хладнокровный, неторопливый в решениях, но настойчивый в их выполнении. Несмотря на то что наступление немцев оказалось неожиданным и части вынуждены были отходить, начальник политотдела был спокоен и деловит. Нашему приезду обрадовался, но не спешил отдавать бразды правления или ждать подсказки, указаний, как иногда бывает, когда приезжает начальство. Кратко доложив мне обстановку, он продолжал получать по телефону донесения работников с передовой, отдавать распоряжения.

При мне к нему зашел редактор армейской газеты. Начальник политотдела распорядился, чтобы срочно были напечатаны в газете материалы о действиях в обороне, о борьбе с танками противника.

— Это сейчас очень важно, — подчеркнул Смирнов. — Хорошо бы срочно подготовить и отпечатать листовки-памятки по борьбе с танками. И еще: давайте больше материалов об отличившихся воинах. Особенно тех, кто умело уничтожает танки.

К 6 января наступление врага практически выдохлось. Ему удалось вклиниться в пашу оборону на внешнем фронте на 30 километров, захватить Эстергом. Предвидя новые контрудары противника с применением танковых соединений, Военный совет фронта решил в каждом подразделении создать группы истребителей танков. В подборе людей в эти группы активное участие приняли политорганы и политработники частей. Туда посылали бывалых красноармейцев, коммунистов и комсомольцев. С воинами этих групп проводились специальные занятия и тренировки. Особенно хорошо они были организованы в 34-й гвардейской стрелковой дивизии, в которой мне довелось побывать в эти дни. Воины учились метать гранаты и бутылки с горючей смесью, тренировались в стрельбе из противотанковых ружей и пушек по макетам танков. Истребители ходили в разведку и учились выслеживать вражеские танки. В перерывах между боями по инициативе политработников проводились встречи молодых воинов с отличившимися в боях истребителями танков.

В помощь истребителям танков политотдел 4-й гвардейской армии вместе со штабом оперативно издал листовку-памятку «Бей танки!». В ней излагались различные способы уничтожения вражеских машин, приводились примеры смелых действий наших воинов.

На партийных собраниях и заседаниях бюро регулярно обсуждались вопросы о том, как коммунисты выполняют свою авангардную роль, как пропагандируют среди воинов передовой опыт. На собраниях и заседаниях бюро критиковали, а иногда и привлекали к ответственности коммунистов, проявивших танкобоязнь. Вместе с этим широко поощрялись воины, проявившие стойкость. Они награждались орденами и медалями, о них писали газеты, им посвящались листовки и рукописные листки-молнии.

В 4-й гвардейской армии был установлен такой порядок, согласно которому о каждом подбитом танке противника и об отличившемся воине сразу же доносилось командиру дивизии, который в свою очередь докладывал об этом командиру корпуса и Военному совету армии. Воин, победивший танк, немедленно представлялся к награде.

Активную помощь командирам и политработникам в воспитании стойкости в борьбе с танками противника оказывала фронтовая, армейская и дивизионная печать. По совету А. С. Желтова в дни тяжелых боев по отражению контрнаступления врага было решено выпускать специальное приложение к фронтовой газете «Советский воин», где печатать приказы Военного совета фронта о награждении от имени Президиума Верховного Совета СССР орденами и медалями наиболее отличившихся красноармейцев и офицеров. Такое приложение пришло на передовую 6 января 1945 года и сразу же пошло нарасхват: каждый надеялся увидеть если не свою фамилию, то друга, сослуживца, земляка. Характер же публикаций газет становился все более агитационным, призывным. Вот шапки «Советского воина» тех дней: «Остановить, отбросить, уничтожить врага! Этого требует от тебя, доблестный воин, присяга Родине!», «Точнее прицел, сильнее огонь по танкам врага!», «Пулей, гранатой, силой снаряда в клочья рви фашистского гада!», «Не сломить богатырской стойкости советских воинов, не разорвать врагу стальное кольцо, зажавшее Будапешт!».