Иван Аношин - На правый бой

Взятием Будапешта и ликвидацией окруженной группировки противника закончился второй этап боевых действий советских войск по освобождению Венгрии. Около двух третей ее территории были очищены от гитлеровцев. Оставалась под пятой фашистов западная часть страны.

Все эти полтора месяца, пока шли бои за Будапешт, мне не довелось ни разу побывать в наших частях, сражающихся непосредственно в городе. И вот ранним утром 13 февраля мы с адъютантом и двумя корреспондентами из фронтовой газеты подъехали к мосту Эржебет. Тихо вокруг, слышна только, как неистово шумит Дунай в упавших в воду белых ажурных фермах моста, взорванного гитлеровцами.

Но серпантину разбитой дороги поднялись на вершину Геллерта, круглой высокой горы. Дорога раза два сделала круг, пока вышла на площадь перед цитаделью.

— Смотрите, — Павел Романович возбужденно показывает рукой вперед, — какое красивое здание. Что это?

— Парламент, — догадался я, узнав это величественное здание.

Нас окружили ликующие воины. Вся гора Геллерт была в красных флагах и транспарантах.

На проспекте Маргит встретились с колонной наших бойцов. Я вышел из машины — строй остановился. Молодой загорелый офицер с наклейкой на щеке представился:

— Капитан Поляков, веду роту по местам, где вчера еще отвоевывали дом за домом.

Разговорился с бойцами. Молодые ребята, но есть и те, что помнят Сталинград. Например, пулеметчик Михаил Юрчук. На груди несколько медалей. Веселый, неунывающий.

— Боевые ребята во взводе у младшего лейтенанта Николая Прохорова, — сказал между тем ротный, показывая на совсем еще юного офицера. — Вчера четыре дома штурмом взяли, а вон в том, угловом, видите, тридцать фрицев уничтожили.

— Верно? — спрашиваю.

— Так не слушались, товарищ генерал, фрицы, — под общий смех ответил Юрчук. — Мы им кричали: «Хенде хох!» — а они не слушались. Пришлось из пулемета, чтоб послушнее были…

На пригорке у Венского шоссе на свежем ветру трепетали красные флаги. Это то шоссе, по которому гитлеровцы намеревались прорваться к Будапешту. То шоссе, по которому из Королевского замка хотели вырваться последние из разгромленного гарнизона гитлеровцев…

Везде, куда ни посмотреть, следы тяжелых боев: поврежденная техника, битый кирпич. Еще не убранные трупы гитлеровцев… До сих пор доносились одиночные выстрелы и автоматные очереди — шло прочесывание. Выкуривали из закутков, чердаков да подземелий попрятавшихся фашистов.

Поздно вечером я вернулся на КП фронта и доложил генерал-полковнику А. С. Желтову о будапештских впечатлениях. Алексей Сергеевич сказал:

— Надо настроить людей на высокую бдительность. Надо закрепиться на достигнутых рубежах, укрепить оборону. Полагаю, три наступления гитлеровцев, которые мы отбили, не последние их авантюры. Слишком по больному месту бить собираемся. Австрия, кроме прочего, родина бесноватого. И это не надо сбрасывать со счета.

Алексей Сергеевич дал ряд практических советов по конкретным вопросам. Затем посоветовал в ближайшее время побывать в частях 57-й армии генерал-полковника М. Н. Шарохина, занимавшей оборону по южному берегу Балатона до местечка Керестур. Я охотно согласился, тем более что с Шарохиным мы были в дружеских отношениях еще со времен совместной службы в 37-й армии, да и с болгарскими друзьями давно не виделись, хотя через офицеров политуправления, командированных по их просьбе в 1-ю болгарскую армию, я внимательно следил за тем, как у них идут дела. До сих пор как 57-я, так и 1-я болгарская прочно удерживали свои позиции, помогая основным силам фронта отбивать контрнаступление врага.

Ставка торопила нас с наступлением на Вену. Разгром немецко-венгерских войск в районе Будапешта и в ходе отражения трех контрударов гитлеровцев создал для этого благоприятные условия. И вот уже 17 февраля, на четвертый день после падения Будапешта, Ставка Верховного Главнокомандования дала 2-му и 3-му Украинским фронтам указание подготовить и провести важную операцию. Ее цель — разгром группы армий противника «Юг», освобождение западной части Венгрии, овладение Венским промышленным районом и выход на южные подступы к Германии.

Мы и сами понимали, что медлить нельзя, ждать, пока гитлеровцы капитулируют, бесполезно. Стратегическая обстановка требовала новых решительных действий на юге. В январе советские войска взломали сильную, заблаговременно подготовленную оборону гитлеровцев на фронте в 1200 километров и продвинулись на 270 километров от границ Восточной Пруссии до Вислы в ее нижнем течении, с магнушевского и пулавского плацдармов на Висле до нижнего течения Одера — на 570 километров и с сандомирского плацдарма на Висле до среднего течения Одера — на 480 километров. В результате под угрозой непосредственных ударов советских войск оказались центральные, жизненно важные районы Германии.

Так что новый удар, к подготовке которого приступили 2-й и 3-й Украинские фронты, был взаимосвязан с действиями центральных фронтов. Кроме того, выход наших войск на подступы к южной части Германии создавал угрозу группировке противника, которая все еще вела бои в Югославии, а также мог ускорить капитуляцию немецких войск в Северной Италии.

На подготовку операции Ставка тем не менее отпустила достаточно времени — до 15 марта.

Однако враг решил предпринять еще одну авантюру. Конечно, разгадать сразу мы это не смогли. Но когда 16 февраля я с группой офицеров прибыл на командный пункт 57-й армии, Михаил Николаевич Шарохин уже после первых приветствий сообщил озабоченно:

— Чую, контрудар немец на нашем участке готовит…

Позже эту же озабоченность высказал и член Военного совета армии генерал-майор Л. П. Бочаров, подтвердили догадку и командиры 6-го гвардейского и 64-го стрелковых корпусов генерал-лейтенант С. И. Морозов и генерал-майор И. К. Кравцов. Разведка то там, то тут выявляла повышенную активность противника. Войска наши получили команду укреплять занимаемые позиции. Я позвонил редактору газеты «Советский воин», дал на этот счет указание — опубликовать серию статей об инженерном оборудовании позиций, памятки воинам по ведению оборонительных действий.

А на другой день стало известно, что гитлеровцы нанесли неожиданный сильный удар крупной группировкой войск, имевшей до 400 танков, по 7-й гвардейской армии генерала М. С. Шумилова. Она в то время входила во 2-й Украинский фронт и занимала оборону по западному берегу реки Грон. Внезапность удара и слабая оборона привели к тому, что после восьмидневных ожесточенных боев армия вынуждена была оставить плацдарм и перейти к обороне на восточном берегу Трона.