Иван Аношин - На правый бой

Нападение разведчиков было настолько внезапным, что среди гитлеровцев поднялась паника. Воспользовавшись этим, шестеро храбрецов взяли в плен 34 вражеских солдата и офицера, захватили 4 пушки, 15 повозок с боеприпасами, 2 пулемета, 2 миномета, рацию, 200 винтовок и 40 лошадей.

Война шла к завершению. Все чаще в минуты затишья речь заходила о послевоенной жизни. Мы с живым интересом ловили каждую весть о трудовых успехах народа. Я приказал редакторам газет больше публиковать сообщений с Родины, печатать с разрешения адресатов письма из дому.

И все чаще из уст командующих можно было слышать требование к нижестоящим командирам: «Берегите людей». Потери в конце войны особенно горьки.

— Нужно сделать все, чтобы до каждого австрийца дошла правда о Красной Армии, о наших намерениях, — инструктировал генерал-полковник А. С. Желтов полковников Савельева и Питерского, которым было поручено подготовить обращение командования Красной Армии к гражданам Австрии. — Мы знаем, коммунисты, прогрессивные силы австрийского народа ждут нас. Надо их вооружить словом нашей правды…

Вскоре обращение было подготовлено. Я тоже принимал участие в его редактировании. На подпись к командующему фронтом обращение носил генерал-полковник А. С. Желтов.

«Красная Армия вошла в Австрию не с целью захвата австрийской территории, — говорилось в обращении, — а с целью разгрома вражеских немецко-фашистских войск и освобождения Австрии от немецкой зависимости…»

Далее отмечалось, что семь лет гитлеровского господства залили Австрию морем слез. Немцы отняли у Австрии свободу и независимость. Они ограбили страну и превратили ее в захолустную провинцию «великогерманского рейха». Сотни тысяч австрийцев сложили свои головы по приказу Гитлера ради его безумных планов. Немцы навлекли на Австрию все ужасы войны. Теперь, пытаясь отсрочить свою гибель, они готовы превратить всю Австрию в поле боя, разрушить до конца ее города и села, ее промышленность, все, что еще осталось у австрийского народа.

Обращение командующего 3-м Украинским фронтом, отпечатанное листовкой в миллион экземпляров, в первые же дни наступления было разбросано фронтовой авиацией по всей территории Австрии. Передовые части распространяли эти листовки в занятых ими районах. Командиры и политорганы проводили большую работу среди населения по разоблачению лжи и клеветы немецко-фашистской пропаганды на Советский Союз и его армию.

И это давало положительные результаты. Несмотря на то что нацисты длительное время распространяли среди австрийцев гнусные небылицы о советском воине, запугивали население выдумками об ужасах и зверствах, которые будто бы их ждут с приходом Красной Армии, простые люди встречали наши войска хотя и не так восторженно, как было, скажем, в Болгарии или Югославии, но с тем радушием, с каким встречают освободителей. Верным признаком того, что обращение Маршала Советского Союза Ф. И. Толбухина встречено австрийцами с доверием и энтузиазмом, явились выстрелы патриотов по гаулейтеру Вены фон Шираху.

Это случилось 2 апреля. И в тот же день вместо казненного именем австрийского народа гитлеровского палача был назначен «наш старый знакомый», битый нами в Венгрии, генерал-полковник СС Зепп Дитрих, командующий 6-й танковой армией СС, на совести которого была кровь харьковских партизан и подпольщиков. Об этом мне доложил при очередном докладе полковник А. Д. Питерский.

Утром 7 апреля Питерский пришел с радостной для нас вестью: как передают некоторые радиостанции Европы, такая же участь постигла и кровавого эсэсовца Дитриха.

— Жаль, судить бы его нашим, советским судом, — сказал Александр Дмитриевич, положив передо мной листок с текстом сообщения радио Рима. «Начальник германской обороны Вены генерал-полковник CG Дитрих, — говорилось в нем, — убит 6 апреля вечером, немного позднее двадцати двух часов. Генерал Дитрих был убит произведенными в упор семью выстрелами из пистолета. По сведениям, полученным в Швейцарии, генерал Дитрих убит в то время, как направлялся на венскую радиостанцию, чтобы вновь обратиться к населению австрийской столицы с призывом „сопротивляться до последних сил“».

— Собаке собачья смерть, — сказал я, пробежав машинописные строчки. — Это хорошо, когда у фашистов и тут, в Австрии, горит земля под ногами не только от нашего оружия, но и от ненависти венцев.

Однако А. С. Желтов не поверил этому сообщению.

— Слишком хитрый и осторожный этот любимец фюрера, — сказал он задумчиво, — чтобы так скоро вслед за фон Ширахом попасть в аналогичную ловушку. По сам факт покушения — в нем я не сомневаюсь — говорит о том, что бойцы Сопротивления активизируются. И чем сильнее наши удары, тем решительнее будут действовать патриоты.

Алексей Сергеевич оказался прав. Вскоре мы узнали, что за Зеппа Дитриха покушавшиеся приняли офицера СС, который проезжал на автомашине в районе радиостанции незадолго до того, как там должен был появиться Дитрих. Начальник обороны Вены, узнав об этом, побоялся поехать на радиостанцию, а приказал свою заготовленную для выступления речь отпечатать и расклеить по всему городу.

Чтобы не возвращаться больше к этому садисту, скажу: Вену «сохранить для Германии» ему не удалось, а вот шкуру свою он сохранил. В конце войны сдался в плен американцам, был даже судим. Несколько лет он провел в комфортабельной американской военной тюрьме Ландсберг в обществе таких же, как он, военных преступников, — генерал-фельдмаршалов Мильха, Листа, Кюхлера, генерал-полковников Гота, Рейнхарда… Позже, в годы «холодной войны», американцы его, как и многих других «заслуженных» военных преступников, выпустили на свободу. И Дитрих, конечно, остался Дитрихом: стал одним из ярых западногерманских реваншистов.

Однако в жаркие от ожесточенных боев апрельские дни штурма Вены у нас было достаточно и других (кроме убийства палачей народа) доказательств того, что жители Австрии, прежде всего рабочие, прогрессивно настроенная интеллигенция, встречают Красную Армию как освободительницу, стараются помочь чем только можно. Конечно, к нам, к советскому командованию, первыми с предложением посильной помощи обращались коммунисты-подпольщики, а также люди, освобожденные нашими войсками из фашистских концлагерей. Но не только они, а все патриоты, ознакомившись с обращением к ним маршала Толбухина, проникались к Красной Армии все большим доверием.

В первых числах апреля находившийся в 9-й гвардейской армии, которая уже вышла на подступы к Вене, мой заместитель полковник Катугин позвонил мне и доложил, что в одну из частей прибыли парламентеры — фельдфебель и ефрейтор…