Андрей Демидов - Колодец Времени - книга поэм [СИ]

С гипербореями ты в этой мёртвой глуши одичаешь".

"Мы подчиняемся!" - Библ погустнев Аполлону ответил.

В небо поднялся в блистающем облаке бог златокудрый.

Небом его колесница промчалась как солнечный ветер.

Утром корабль свой большой снаряжать начал Библ многомудрый.

Этот корабль был красивым и сделан был он превосходно.

Десять шагов в ширину, целых тридцать в длину, парус красный,

Тридцать гребцев на скамьях помещались вдоль борта свободно,

Весь из ливанского кедра изогнутый корпус прекрасный.

Слитки из олова кельты в корабль загрузили и рыбу,

Воду в сосуд на носу принесли из реки пресноводной.

Вёсла проверили, якорем взяли гранитную глыбу,

Взяли янтарь и вино, согреваться в пустыне холодной.

Жертвой принёс Библ с утра тонкорунных овец Посейдону.

И Феноменес взошёл на корабль, занял место у борта.

Кожу с собой Туш-Сутеха взял он, отвезти её к дому,

Чтобы род хетта о сыне своём вспоминать мог бы гордо.

Крикнул гортанно Библ, вёсла ударили в тёмную воду,

Быстро корабль вышел в море, на запад помчался.

Все острова он прошёл и на юг повернул в непогоду.

В ясную ночь путь прекрасными звёздами обозначался.

Всюду играли дельфины, киты поднимали фонтаны.

Рыбы летали по воздуху, чайки как рыбы ныряли.

Может быть здесь олимпийские боги разили титанов,

Где-то Атлант здесь держал землю плокую на пьедестале.

Шквалы смертельные вдруг проносились внезапно и слепо,

Камни подводные ввысь поднимались из пены навстречу.

Весла ломались и парус на клочья рвал ветер свирепо,

Словно вздыхал Посейдон, говоря, что всему он предтеча.

Город Гадир встал из волн, как корабль из камней и утёсов.

В водах залива он плавал, дома и причала качая.

Жили наяды здесь и виноделы, поэт и философ.

Праздник устроили буйный, корабль из-за Стикса встречая.

На Филоменеса как на чужого смотрели свирепо.

Только игра на кифаре их злобу смягчила немного,

Как и рассказ про страну амазонок, где реки из хлеба.

Кончился праздник и снова ждала их дорога.

Вот океан стал мелеть, показались утёсы пролива,

Скалы сходились с отливом и не оставляли проходов.

Море за ним начиналось, где солнце всех грело счастливо,

Множество стран благодатных вместилище - Море народов.

В пасть камнезубого зверя направил корабль кормчий смело,

Ветра дождавшись в корму и прилива при лунном восходе.

Дружно ударили вёслами все финикицы умело,

Встал Филоменес к рулям рядом с Библом в смертельном походе.

Словно вздох неба корабль перенёс через скалы пролива.

Встала вода позади как гора и опала мгновенно.

Дальше семь дней шли по ветру они абсолютно счастливо.

К пристани Утики вскоре корабль подошёл вдохновенно.

Берег угрюмый вокруг простирался до неба.

Ливия в Утике блага не знала, а только пустыню.

Только восточнее пальмы стояли зверям на потребу.

Львы, антилопы и страусы там обитали в гордыне.

Здесь взяли чаны с аргановым маслом, и рыбу и воду.

День отдохнув, Библ направил корабль на восток без опаски.

Ближе к Египту в жару их корабль вдруг попал в непогоду -

Ветер поднялся и волны огромные в чёрной окраске.

Вышел из вод Посейдон синевласый с трезубцем ужасным.

Встал в колесницу и кони его понесли над волнами.

С ним нереиды хвостатые с девичьим ликом прекрасным,

И гиппокампы сквозь мглу поскакали в воде табунами.

"Кто острым носом окованным медью терзает тут спину

Вод моих милых, без всякой за то соответственной платы?" -

Грозно вскричал Посейдон и трезубцем ударил в пучину,

И появилась фигура ужасной Гаргоной крылатой.

Трое гребцов, посмотрев на Гаргону, как камни застыли.

За борт упали, на дно унеслись безвозвратно.

Библ руки поднял, кричать стал сквозь мрак водной пыли:

"Мы финикицы, плывём с грузом олова в Тиру обратно!"

"Где доля бога, где кровь и тела, где вино и товары?

Треть от всего отдавайте владельцу дорог мореходных.

Или немедля узнаете страшные кары!" -

Крикнул бог моря, летя на упряжке коней быстроходных.

Горько Библ стал причитать и велел людям вытянуть жребий.

Нитку короткую с длинной зажав в кулаке, дал всем выбрать.

Тот, кто короткую вытянул нитку, гребец каждый третий,

Должен был броситься в воду из жизни себя милой вырвать.

Вот подошёл Филоменеса срок жребий вытянуть страшный.

В миг роковой он увидел сквозь брызги Афину Палладу.

Вправо она показала рукой золотой и миражной.

Правую нитку он взял, нитка длинной была по раскладу.

Сразу исчезла Афина, гребцы стали прыгать в пучину.

Трое из них, громко плача, за мачту схватились.

Библ успокоил их словом, мечом их ускорил кончину.

За борт при качке тела мёртвых в волны скатились.

С хохотом жутким Гаргона тела моряков разрывала,

Впившись зубами в куски, кровь пила с насаждением страстным.

Прочих несли нереиды на пенистые покрывала,

Делая гибель нелепей, божественным ликом прекрасным.

Олова треть финикицы отдали, оливок и масла,

Треть янтаря, треть всех амфор с вином из Гадира.

Милость явил Посейдон мореходам и буря угасла,

Чудища нехотя сгинули в дебрях подводного мира.

"Хватит!" - сказал Посейдон и трезубцем ударил о воду.

Вздыбилось море волной до небес, бессловесной и грозной.

Дива такого под солнцем никто и не видывал сроду.

Был словно щепка подхвачен корабль той волной смертоносной.

Перелетела волна острова Самос, Лемнос, Мармара,

Камнем упал вниз корабль и на щепки разбился.

Вынес на берег прибой мертвецов и остатки товара.

Из финикийцев лишь опытный Библ на камнях не убился.

Долго бродил Филоменес по берегу скорби тоскливо.

Кожу нашёл Туш-Сутеха, кифару и пресную воду.

Здесь финикиец узнал острова у большого пролива.

Тут Илион возвышался на славу морскому народу.

ПЕСНЬ ТРЕТЬЯ

АГАМЕМНОН, АЯКС И АХИЛЛЕС СРАЖАЮТСЯ С ТРОЯНЦАМИ.

НОВЫЙ ПОХОД. ГИБЕЛЬ СПАРТАНЦЕВ. РЕШЕНИЕ ЗЕВСА

Из-за холмов показались стремительно три колесницы.

Люди в одеждах троянских в рубахах меж ними бежали.

В страхе крича добегали они до условной границы,

Где колесничие копьями их на бегу поражали.

На колесницах ахейцы стояли в доспехах блестящих,

В шлемах с хвостами, с большими щитами, горящими солнцем.

Напоминая одеждой и статью богов настоящих.

Лошади мчались и были поводья привязаны к кольцам.

Словно играя ахейцы сражались на береге гиблом.

Мёртвые вскоре лежали вповалку вдоль моря повсюду.

Вот колесница настигла одна Филоменеса с Библом.

То, что они не погибли мгновенно, равно было чуду.

"Я из Афин и зовут Филоменес меня, я несчастный,

Что год уже пробирается к дому в надежде напрасной!" -