Андрей Демидов - Колодец Времени - книга поэм [СИ]

Так прокричал Филоменс ахейцу с лицом злым и властным.

Рядом с ним воин огромный стоял гордо в тунике красной.

"Я Агамемнон, царь славных Микен и Аякс благородный.

Мы не даём подходить к Трое войску союзников близко.

Весь разоряем троянский намеренно край плодородный.

И безучастно бродить здесь - нет большего риска!" -

Хрипло сказал Агамемнон и вышло на берег рядами

Войско ахейцев числом не большим, но упрямо и грозно.

Из-за холмов, где горел город Керк, дым поднялся клубами.

Было оттуда несчастным троянцами бежать слишком поздно.

"Не по своей воле странствую я беспрестанно по миру.

Новую Спарту сожгли амазонки в тавридских пределах.

Много убили дорийцев, предавшись кровавому пиру.

Плачет Эллада о воинах - мужественных карабелах.

Год уж прошёл, как расстались с Патроклом - купцом из Коринфа.

Он виноградные лозы хотел на Тавриду доставить.

Видно его тоже в плен захватили безгрудые нимфы,

Чтобы взять семя, а после убить, и ославить".

Так отвечал Агамемнону тихо поэт безутешно.

Молвил могучий Аякс, на большое копьё опираясь:

"Мы у троянцев Патрокла отбили сегодня успешно.

Он из Коринфа, сказал, в плен попал на восток направляясь.

Здесь амазонки уже появлялись два раза с востока.

Наши отряды теснили вдоль моря свирепые девы.

Их Ахиллес отогнал и убил многих очень жестоко.

Двух привязав к колеснице, тащил по камням с песней гнева".

"Эти отряды из Азии прибыли быстро по морю.

Могут к нам с севера тоже придти амазонок отряды.

Это затянет войну и осаду, спасёт злую Трою.

Войску воинственной Хели из Аргоса будут там рады.

Если придут амазонки с реки Фермодон и другие,

С Пенфисилеей-царицей и страшной в бою Ипполитой,

В наших рядах много жертв обретут здесь их луки тугие,

Будет троянцев земля нашей кровью обильно полита.

Золота много Приам для союзников Трои отправил.

С ними фригийцы, ликийцы и хетты и все эфиопы.

Он и до этого лестью, обманом и подкупом правил,

Так подчинив все по суше и морю дороги и тропы". -

Царь Агамемнон сказав это, гордо сошёл с колесницы.

В этот момент из высокой травы вышло войско ликийцев.

Ряд ярко-красных щитов, иглы копий и зверские лица

Сразу к себе обратили все взгляды дорийцев.

Стали видны корабли им числом небольшим в бухте малой,

Там выходили на берег ликийцы все в ярких одеждах.

Их принимала земля Илиона с надеждой и славой,

Резво Эол дул над Мраморным морем ветрами надежды.

На колесницу взошёл Агамемнон, стал строить отряды.

Рядом Аякс разъезжал, прикрываясь щитом солнцеликим.

Вот уж ликийцы добили двух раненых в грудь без пощады,

Громко крича окружили Аякса числом превеликим.

Быстро Аякс, славный сын Оилея, копьем бил ликийцев,

Кони его колесницы сбивали их с ног и топтали.

Бились бессильно уставшие раньше при Керке дорийцы,

Мёртвых своих уносили, за камни уже отступали.

Вот Агамемнон вступил в бой неравный умело и смело.

Бил он мечём окровавленным словно посланник Аида.

Стрелы не брали запекшёкшейся кровью покрытое тело,

Не пробивали щита с головой льва ужасного вида.

Сверху за битвой кровавой сквозь облако белого цвета,

Феб наблюдал и Аяксом он был не доволен.

Тот убивал, а ликийцы ему не давали ответа,

И не решался уже биться с ним ни один новый воин.

"Это не правильно!" - вымолвил Феб и стрелу приготовил.

Словно почувствовав это, по небу примчалась Афина.

Действия девы, летящей стрелой Аполлон обусловил -

Щит подняла над Аяксом она, защитив исполина.

"Ты не получишь его для потехи троянцев бесчестных!" -

Гневно вскричала она, Аполлону копьём угрожая.

"Вечно не сможешь хранить их!" - сказал Феб из сини небесной, -

"Время настанет для сбора смертей урожая!"

Сквозь битвы шум закричали ахейцы от радости громко,

Из-за холма на летящей как вихрь страшной биге,

Гордый Ахилл появился неся славу дальним потомкам,

Как поединщика лучшего, славного архистратига.

Щит его был пятислойный украшен прекрасным узором.

Здесь города возвышавшись в прекрасных долинах под небом,

Там жёны ждали мужей, девы юношей с пламенным взором,

Дети смеялись всегда и поля всюду полнились хлебом...

Бросил копьё Ахиллес и ликийца оно поразило,

Шею пробив устремилось к другим, тоже те повалились.

Страшно смутила ликийцев с троянцами жуткая сила,

Стали они отступать, на свои корабли погрузились.

Быстро сошёл с колесницы Ахилл, и нагнал отступавших.

Он словно лев между глупых овец разъярённо носился.

Он прекратил бой, остававшись один в окружении павших.

Громко смеясь, весь в крови к колеснице своей возвратился.

Молча взошёл на неё, и направил коней в город снова.

И уезжая уже Агамемнону бросил с ухмылкой:

"Сколько ещё нужно мне воевать за царя золотого,

Чтобы товарам в проливах полегче идти пересылкой!"

"День не пришёл отомстить мне ему обиды!" -

Тихо Аяксу сказала Агамемнон свой меч убирая.

Здесь Фемистокл с Библом не были ранены, или убиты.

Пару царапин от стрел и камней пережили играя.

"Мы вам дадим корабли и Патрокл с вами тоже отбудет.

Нужно на север идти и не дать Хели здесь появиться.

Так отомстите за павших и родина вас не забудет!" -

Так им сказал Агамемнон и после решил удалиться.

Вечером встретив Потрокла, они предавались печали.

Вспомнили Спарту, друзей, Эврепида-героя.

Три корабли подошли, ждали воины их на причале,

Но для начала поплыли они в дальний путь только трое.

Несколько дней и ночей плыли в бурю к горам на востоке.

К южному берегу моря пристали у хеттских селений.

Горные хетты всегда к финикийцам бывали жестоки.

Библ с Филоменесом к ним не пошёл, опасаясь гонений.

Кожу отдал Туш-Сутеха дориец старейшинам грустно,

И рассказал о побеге из плена по морю.

Кожу сожги в храме Ма, где плясали и пели искусно.

Он в хеттский рай улетел, где нет места печали и горю.

Храбрость бойца восхваляли его черноокие сёстры.

Гордый двуглавый орёл в небесах охранял славу рода,

Тайну святого железа храня, что всегда было остро.

Даже Гефест не прознал, где родится такая порода.

Выполнив долг благородный к своим кораблям возвратились.

Вскоре сто славных спартанцев бесстрашно отплыли к Тавриде.

Не доходя до озёр меотийских в заливе своём очутились,

Где сразу Новую Спарту нашли, всю в разрушенном виде.

Вышли на берег с приливом, потом корабли затянули.

Взялись они стены строить, ворота и крыши.

Лили дожди, ветер выл, бесновался в свирепом разгуле -

Будто невзгоды на храбрых ахейцев ниспосланы свыше.

Всюду бродили в горах и лесах кровожадные тавры.