Виктор Устинов - Великая Армия, поверженная изменой и предательством [К итогам участия России в 1-й мировой войне]

Италия, Румыния и Греция отказались выступить на стороне Германии и объявили о своем нейтралитете. «Союзники отпадают, как гнилые яблоки!» [190] Константин Рыжов. Все монархи мира. Западная Европа. М., 2000, с. 54. — писал Вильгельм, не желая признавать, что изоляция, в которой оказалась Германия, была следствием его неуравновешенного характера и неумелой личной политики.

Россия все больше занимала умы немцев. Генерал Фалькенгайн вспоминал, что после крупной неудачи на Англо-Французском фронте в германском Генеральном штабе обсуждался вопрос: «Не нужно ли было войну на два фронта начать как раз наоборот — обороной на западе и наступлением на востоке!» [191] Эрих Фалькенгайн. Верховное командование 1914–1916 гг. В его важнейших решениях. М., 1923, с. 41.

К войне на стороне Германии в конце сентября присоединилась Турция. Ее экономическая и политическая зависимость от германских капиталов носила всеобщий характер, к тому же захватившие в стране власть младотурки не скрывали своей прогерманской ориентации. В ночь на 29 октября турецкие миноносцы и германские крейсеры «Гебен» и «Бреслау» под командованием немецкого адмирала Сушона бомбардировали порты Одессу и Севастополь, где базировался весь состав Черноморского флота, и который оказался не готовым к морскому сражению.

Император Николай II воспринял это событие как личное оскорбление и, не посоветовавшись с союзниками, поспешил объявить 3 ноября войну Турции. Положение русской армии стало еще более тяжелым. Появился новый Кавказский фронт, куда нужно было отрывать военные силы и вооружение, которого и так не хватало для воюющей армии. Проливы Босфор и Дарданеллы оказались для России вновь закрытыми, и она больше всех пострадала от этого. В силу географических условий русский флот, находившийся в Балтийском и Черном морях, тоже оказался изолированным и не имел возможности соединиться с британским или французским флотами. Трудности доступа в Балтийское и Черное море были таковы, что союзники не могли посылать туда русским ни подкреплений, ни снабжения для войск. Германо-турецкая блокада России, которую союзникам так и не удалось окончательно прорвать, была одной из причин крушения Русской империи [192] Х. Вильсон. Морские операции в мировой войне 1914–1918 гг. М., 1935, с. 15. .

Попав в тяжелое положение, многие члены правительства вспоминали мудрое решение Александра III построить крупную торговую и военную базу в Мурманске, которое не удалось осуществить из-за вмешательства великого князя Александра Михайловича и перенацеливания усилий государства для строительства базы на Балтике.

Теперь Россия не только не могла получать через Черное море помощь от союзников, она не могла торговать своим хлебом и нефтью. Сообщение с внешним миром Россия могла осуществлять только по Транссибирской магистрали, а железная дорога к Мурманску еще не была проложена. Торговые, экономические и военные связи России с Францией и Англией резко сократились, в то время как обстановка на фронтах войны требовала от них всестороннего взаимодействия.

После Марнского сражения на Западном фронте всю осень и до конца 1914 года не утихали бои и сражения союзных англо-французских армий с германскими с целью взаимного обхода флангов севернее р. Уазы. Помимо этой угрозы, существовало естественное стремление английских войск не утратить связь с морскими портами, куда постоянно поступали подкрепления и вооружение [193] В. Ф. Новицкий. Мировая война 1914–1918 гг., т. II. М., 1938, с. 192, 243. . В свою очередь, и немецкие войска хотели завладеть северным побережьем и портами Бельгии и Франции, чтобы использовать их как базы для расширения подводной войны. В течение целого месяца союзники и немцы вели самые напряженные бои и сражения, пытаясь опередить друг друга в обходном маневре. Линия позиционного фронта все удлинялась на северо-запад, к берегам Ла-Манша. Все эти действия впоследствии вошли в историю как «бег к морю», хотя достижение морского побережья не являлось оперативной целью противников [194] Ф. Фош. Воспоминания. (Война 1914–1918 гг.). М., 1939, с. 124. .

Первым сильной немецкой осаде подвергся город и морской порт Антверпен, который имел большое значение для союзников и помогал им удерживать господство на побережье Бельгии. Этот порт представлял из себя сильную крепость [195] Ж. Ребольд. Крепостная война в 1914–1918 гг. М., б\г, с. 48–51. , с гарнизоном в 135 тыс. человек, и при поддержке англичан с моря город мог выдержать долгую борьбу. Но борьбы не получилось — дрогнуло правительство. Не исчерпав всех ресурсов для борьбы, правительство Бельгии уехало в Гавр, а вслед за ним крепость оставил и гарнизон. Наконец, в середине октября линия фронта подошла к заливным лугам Фландрии — богатейшей провинции Бельгии в прибрежной полосе Северного моря. Здесь, во Фландрии, германское командование предприняло последнюю крупную решительную попытку овладеть побережьем. Сформированная новая 4-я германская армия состояла из отборной прусской молодежи, и на нее возлагали большие надежды. Она в спешном порядке была направлена в Западную Бельгию, а чтобы придать войскам еще больший наступательный дух, в Гент прибыл кайзер Вильгельм II. Он обратился к войскам 4-й армии с особым воззванием. В нем германский император выражал уверенность, что его солдаты помогут ему достичь поставленной стратегической цели и добьются победы над врагами Германской империи. Главным врагом были англичане, разгромив которых, немцы рассчитывали завладеть всем побережьем, чтобы потом с новыми силами наброситься на французскую армию.

Силы сторон во Фландрии непрерывно увеличивались. Их столкновение привело к огромному сражению, которое длилось почти целый месяц. 20 октября немцы бросили свои дивизии в решительное сражение, в котором прусские молодые солдаты показали невиданную храбрость и мужество, но из-за отсутствия боевого опыта большинство из них погибло, так и не вкусив радости победы. Но они заставили союзников бросать в бой свои последние резервы и большой кровью заплатить за удержанный каждый клочок земли. 25 октября, в день самой решительной схватки, бельгийское командование открыло шлюзы у Ньюпора. На германцев надвинулся новый враг — вода. К 31 октября наводнение распространилось на протяжении 12 километров. Перед наступающими германскими войсками разлилась крупная водная преграда шириной в 5 километров и в один метр глубиной, что заставило немцев отступить [196] Е. Болтин и Ю. Вебер. Очерки мировой войны 1914–1918 гг. М., 1940, с. 54–55. . После этого узел борьбы передвигается несколько южнее к Ипру и постепенно затихает в своем накале. Сражения во Фландрии знаменовали собой окончание маневренного периода войны на западе, и от швейцарской границы до пролива Па-де-Кале установился сплошной позиционный фронт.